Бог меня простит - это его профессия (с) Г. Гейне // Лежу к цели
Название: Грязь
Автор: Moraine
Бета: самофикс и добрые души
Размер: макси (главы 3 и 4 из 14)
Персонажи: Мунаката Рейши / Суо Микото, Кагуцу Генджи / Хабари Джин, Зенджо Гоки, Мива Ичиген и др.
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Все знают, как появился кратер Кагуцу. Однако Мунакату Рейши, нового Синего короля, официальная версия не устраивает. Он хочет выяснить, что тогда произошло на самом деле. Но некоторые тайны лучше не раскрывать.
Предупреждения: Обсценная лексика, вольное обращение с каноном. Все плохо.
З.Ы. Иллюстрация к первой сцене четвертой главы: memourmor.diary.ru/p191940379.htm
читать дальшеГлава 3
– Об этом не может быть и речи, Шимода-сан, – Мунаката ласково улыбнулся стоявшему напротив человеку. Предлагать стул визитеру никто не собирался, поэтому тот мялся и жался посреди ковра перед столом Мунакаты, украдкой бросая взгляды на стоявшие у стены кресла.
– Но Рейши-кун…
Зря, зря, очень зря. Шимода-сан был другом семьи… о, нет, другом отца, а потому пребывал в сладостном заблуждении, что может вертеть Мунакатой, как хочет.
– Вы должны понимать, Шимода-сан, какая ответственность теперь на мне лежит. На мои решения не должны влиять никакие мотивы, кроме блага государства.
Тот закивал, как китайский болванчик, но, увы, все равно ничего не понял.
Мунаката улыбнулся еще ласковей:
– Начнем с азов, Шимода-сан. Я – шеф четвертого отделения департамента переписи и государственной статистики Токийского регионального бюро по правовым вопросам Мунаката Рейши-сан. Никаких Рейши-кунов я не знаю.
Физиономия Шимоды-сана вытянулась. Такого он не ожидал. Впрочем, старый лис быстро взял себя в руки.
– Кажется, Мунаката-сан, вам власть в голову ударила? – он даже сумел усмехнуться. – Не знаю, правда, как к этому отнесется ваш достопочтимый отец.
– Мнение Мунакаты-сана-старшего по этому поводу меня совершенно не интересует, Шимода-сан.
Тот даже побелел от гнева:
– Обязательно передам ему ваши слова при встрече, Мунаката-сан.
– Буду вам премного благодарен.
Дверь за посетителем захлопнулась, и Мунаката с удовольствием откинулся на спинку кресла. Месть была чудесна, и он намеревался насладиться каждым ее мгновением.
Отец, его друзья, сыновья этих друзей, а также прочие родственники и прихвостни могли делать, что угодно, и думать, что угодно, но ни один из них не смеет указывать, как поступать Синему королю. Он – не мальчик на побегушках.
Неудивительно, что за годы, прошедшие после инцидента Кагуцу, все забыли, кто такой Синий король. Ничего, Мунаката собирался напомнить.
В дверь громко постучали – так колотить по несчастному дереву мог только Зенджо-сан.
– Войдите.
– Добрый день, шеф, – Зенджо-сан как-то умудрялся открывать и закрывать дверь единственной рукой, даже если уже держал в ней что-нибудь. – Вот анкеты, которые вы просили.
– Благодарю вас. Там за гардинами есть раскладной стул. Доставайте и садитесь.
Стопка шлепнулась на стол, и Мунаката позволил себе посмотреть на нее с легкой тоской. Людей не хватало, оборудования не хватало, времени не хватало… Он сдвинул очки, потер переносицу и взялся за анкеты.
– Мне в коридоре попался человек…
– Шимода-сан. Больше он сюда не придет, а придет – не пускайте, – отозвался Мунаката, не отрываясь от бумаг.
Зенджо-сан неодобрительно хмыкнул.
– Вас что-то не устраивает?
– Нет, шеф. Это ваше дело.
– Разумеется, – Мунаката отложил первую анкету, все равно в ней не оказалось ничего, достойного внимания.
Зенджо-сан завозился на стуле, кашлянул.
– Вы что-то хотите спросить?
– Да. По поводу политики формирования нового Скипетра.
Мунаката отложил вторую анкету. Снова не то.
– Вас в ней что-то не устраивает?
– Я полагал, вы станете придерживаться прежних правил.
Мунаката посмотрел на Зенджо-сана. Тот скрючился на слишком маленьком для него стуле и выглядел, пожалуй, забавно, если бы не хмурился.
– Если вам неудобно, пересядьте на кресло.
– Благодарю, – отозвался тот, но не сдвинулся.
– По поводу прежних правил, – еще одна анкета годилась только на то, чтобы ее отправили в мусорную корзину. – Они меня не устраивают.
А вот это уже любопытно. Четвертая анкета легла на правую сторону стола.
– Чем? – искренне удивился Зенджо-сан.
– Узостью и косностью. Меня мало интересуют традиции. Все, что мне нужно, – эффективно работающий Скипетр, и как можно скорее. Я буду брать в него кого угодно, если у этих людей есть мозги и если их примет Синяя сила.
– Даже дворников? – позволил себе усомниться Зенджо-сан.
– Если этот дворник не завалит приемные тесты, то да.
– Раньше было не так.
Мунаката поразмыслил над пятой анкетой и отправил ее в правую стопку.
– Раньше в Скипетре и женщин к работе не допускали. Вас не устраивает, как справляется с обязанностями Авашима-кун?
Зенджо-сан засопел:
– Авашима-сан… кажется… хороший работник. Но еще рано судить.
Вот ведь консерватор.
– Не переживайте, Зенджо-сан. Я не допускаю ошибок.
Наверное, он счел, что щенок совсем зарвался, но промолчал.
– Так, – Мунаката протянул Зенджо-сану пять анкет, а остальные смел в мусорное ведро. – Эти люди должны явиться завтра на собеседование. Если не смогут – их проблемы.
Тот послал неодобрительный взгляд, но снова не произнес ни слова.
– Да, и еще, – Мунаката позволил себе снять очки – глаза уже болели от напряжения. – Помните, я спрашивал вас насчет альбома с видами города?
– Да, шеф. Мы опрашиваем всех букинистов, но пока без толку.
– Продолжайте.
– Это редкое издание.
Очень редкое, и, увы, никто не догадался его отсканировать и выложить в сеть.
– Мне кажется…
– Я знаю, что вы не одобряете мой интерес к предыдущему Скипетру.
– Нет, шеф. Я…
– Хорошо, я неправильно выразился. К инциденту Кагуцу.
При звуках ненавистного имени Зенджо-сан подобрался. Это было почти мило.
– Вчера я встречался с Красным королем, – Мунаката смягчил слова улыбкой, но на Зенджо-сана она не подействовала. – Вы бы очень мне помогли, если бы не молчали, а что-нибудь посоветовали относительно него.
– Извините, шеф, но мне нечего советовать. Нынешнего Красного короля я не знаю.
Мунаката сложил руки домиком и посмотрел поверх них на собеседника. Без очков мир перед глазами приобрел легкую смазанность, словно в воздухе повисла едва заметная дымка.
– Вы его видели.
– Только на фотографиях в отчетах.
– Но все же вы в целом представляете, что такое Красная сила.
Тот ненадолго сжал губы.
– Хаос и разрушение, шеф. Только это.
Как же с ним сложно.
– Я понимаю. Но у меня нет повода его арестовывать и держать под надзором. К сожалению. Так что остается только ждать, а мне не нравится такая тактика.
– Красный король опасен, шеф.
Мунаката не удержался от улыбки, вспомнив Суо. Да, он мог быть опасен, несомненно, но… С ним Мунаката чувствовал странную и приятную легкость. Все словно упрощалось: исчезали опостылевшие родственники, зануды-бюрократы из правительства, порядком поднадоевшие Золотые зайцы… Просто Красный и Синий короли – и их сила.
Перед Суо не надо держать лицо, наоборот, Мунаката позволял себе подурачиться, как будто снова становился подростком. И дразнить его оказалось весело. Суо так искренне велся на любую провокацию, с таким упоением отвечал на любой выпад… Хаос, разрушение, но заключенные в прелюбопытнейшую человеческую оболочку. Стоит поблагодарить Миву-сана за совет приглядеться к Красному королю получше. Даже если придется в конце концов посадить Суо на цепь, у Мунакаты останется, что вспомнить.
Зенджо-сан засопел. Наверное, ему не понравилось мечтательное выражение на лице шефа, и Мунаката мысленно одернул себя.
– Я осознаю исходящую от него опасность. Спутниковые снимки кратера Кагуцу впечатляют.
– Я рад это слышать. Разрешите идти?
Мунаката решил позволить эту ретираду.
Когда Зенджо-сан уже взялся за дверную ручку, он все же не удержался:
– Последний вопрос. Фотографий Кагуцу Генджи не сохранилось. Он похож на нынешнего Красного короля?
Зенджо-сан замер так, словно его ударили в спину.
– Да, шеф. Очень похож.
Дверь закрылась, и Мунаката позволил себе беззвучно рассмеяться. Зенджо-сан лгал – вольно или невольно. У Кагуцу Генджи и Суо Микото не было ничего общего. Мунаката теперь знал это точно, потому что сам видел Кагуцу.
* * *
Рисовая бумага, кисти, тушь… В его семье детей обязательно учили каллиграфии. Традиция, священный навык, необходимый для тех, в ком течет, пусть и изрядно разбавленная, кровь тэнно.
Каллиграфия помогала успокоиться, все обдумать, прийти к миру с самим собой. А это сейчас Хабари было необходимо.
Во всем заложен изначальный порядок. Солнце всходит и заходит, зиму сменяет весна, потом приходит лето, а за ним спешит осень. Вселенская гармония пропитывает все вокруг. Так его учили, в этом он никогда не сомневался. Но Красный король был диссонансом, нарушителем границ и законов. Он выбивался, отказывался занимать хоть какое-то место.
Хабари посмотрел на по-прежнему чистый лист. Сосредоточиться не получалось.
Как вести себя с этой новой угрозой? Со стрейнами было просто, хоть среди них порой и попадались исключительные создания. Исключительные и по уму, и по зловредности. Но они все равно изначально находились по другую сторону. Врагов можно, если они того заслуживают, уважать, но их ловят и отдают тем, кто не даст им нарушать мир и спокойствие. А Красный король…
В нем все противоестественно. И он не желает договариваться, наоборот, провоцирует, вызывает на бой и… Руки сами собой сжались в кулаки.
Хабари заставил себя сделать несколько глубоких вдохов, положил ладони на колени и закрыл глаза. Нет, сейчас нельзя об этом думать. Кагуцу Генджи слишком сильно выбил его из колеи. Еще немного, и это станет бросаться в глаза. Акеми-сан уже заметила – она всегда чувствовала малейшие изменения в его состоянии – но объяснила это тем, что Хабари все еще зол из-за Амано-сана. Да, за Амано-сана Красные обязаны ответить. Но как?! Обратиться к Дайкаку-сану означало показать, что Синий король бессилен, а опускаться до уровня Кагуцу Хабари претило.
Зенджо и еще несколько горячих голов рвались в бой, но пока их сдерживал приказ. Весь клан ждал, какое решение примет король, а сам король…
Хабари взял со столика кисть, перехватил левой рукой широкий рукав, чтобы не мешал, и провел первую линию. Неплохо, хоть и не идеально. Слишком много мыслей в голове. Он вздохнул, отложил кисть и скомкал лист. Еще раз.
Каллиграфией надо заниматься в правильном месте, лучше в традиционном доме, любуясь садом и слушая, как звенит от ветра стеклянный колокольчик. Но эта роскошь была Хабари недоступна. Приходилось сидеть в углу собственного кабинета. На все – немногим меньше часа, а потом снова дела.
Хабари положил новый лист.
Что же такого в Красном короле? Такова природа его силы? Не может быть, чтобы цель его существования – только в разрушении и насилии.
Хабари снова взялся за кисть.
Что надо Кагуцу Генджи? Чего он хочет?
Боль в вывернутой руке, тяжелое дыхание, обжигающее шею, горячая ладонь на голой коже… Кисть дрогнула, оставив безобразный толстый след.
Отвратительно и унизительно.
Во рту пересохло, и Хабари невольно облизал губы.
Ему казалось, от этих прикосновений должен был остаться след. Он раз за разом осматривал себя: шею, живот, все те места, которые запачкал Красный король. Хабари искал там... что угодно. Ожоги, язвы, даже лепромы – он бы ничему не удивился. Но кожа была чистой. Никаких улик его позора.
Все произошедшее стало тайной – его и Кагуцу Генджи. Это казалось насмешкой. Хабари чувствовал так, словно его осквернили, измарали, но… Вспомнился тот клуб, Кагуцу с двумя женщинами. Вокруг все красное, а в центре черная фигура, как обугленная головешка посреди костра. У него был нахальный пьяный взгляд, чуть затуманенный, когда одно из женщин принялась…
Хабари сбросил лист на пол, оперся локтями о столешницу и обхватил голову руками. Почему он не может выкинуть Кагуцу из головы? Не вспоминать его голос, низкий и хриплый, от звука которого волосы на затылке встают дыбом? Пальцы у него были такими же грубыми, как и он сам. Подушечки слегка царапали кожу, казалось, нажми Кагуцу сильнее, и она закровоточит.
Хабари невольно коснулся живота, скрытого сейчас слоями одежды. Запятнан. Он запятнан, и ему необходимо очиститься. Вода не в состоянии это смыть, яд уже проник под кожу и растворился в теле. Наверное, поэтому Кагуцу стал наваждением.
Надо с ним встретиться – хоть от одной этой мысли бросало в странную дрожь – и, если уж он так хочет, вызвать на поединок. Решить все один на один.
Голова заныла, и Хабари оперся лбом о руку. Собственная кожа показалась обжигающе горячей.
Он сам во всем виноват. Вот в чем дело. Хабари Джин не смог выполнить свой долг, справиться с обязанностями Синего короля, поэтому Амано-сана избили. Из глубины души поднялось что-то темное и мутное, скрутило желудок, горечью отозвалось на языке. Он не справился, а пострадали другие. Им было больно, и за это ему надо понести наказание.
Хабари сжал свободную руку в кулак, впился ногтями в ладонь. Сильнее, еще сильнее, пока на коже не появились лунки, а слабая боль – не чета той, что пережил Амано-сан, – прояснила мысли. Нет… это глупо и ничем не поможет. Даже если располосовать себе руку или насажать синяков, Амано-сану легче не станет.
Да, Хабари виноват, но найдет способ все поправить. Раньше он справлялся: защищал своих людей, помогал им, делал все, чтобы и дела, и помыслы Синего клана были чисты.
Возможно, Мива-сан… Да, Бесцветный король! И почему это не пришло в голову раньше? Навестить его и побыть пару дней в горах. Там чудесно думается, а Красный король хоть ненадолго окажется далеко. Пару раз Хабари уже так поступал: не ради советов или дара предвидения Мивы-сана, а просто ради собственного успокоения. Только в этот раз это походило на бегство. Хорошо, на короткое отступление.
В дверь постучали. Время истекло, и пора браться за работу, хотя успокоения он так и не достиг.
– Войдите.
– Вам нездоровится, Джин-сама? – как же он выглядит, если Зенджо с порога заговорил об этом?
– Просто немного устал, – Хабари заставил себя улыбнуться.
– Акеми-сан беспокоится, Джин-сама. Она просила передать, что ждет вас сегодня.
Первый раз идти к ней не хотелось. Но надо, нельзя показывать людям, что с их королем что-то не так.
– Конечно. Что-то случилось, Зенджо?
Тот бросил быстрый взгляд на валявшиеся на полу листы.
– Нет. Слава богам, Красных какой день не видно и не слышно. Хотя… надеюсь, они не готовят очередную пакость.
Хабари поднялся с пола, подошел к окну и посмотрел на раскинувшийся за ним сад.
– Вероятно, Дайкаку-сан снова приказал им… разобраться с кем-нибудь.
– Лучше бы Золотой король приказал нам их арестовать, – не выдержал Зенджо.
– В решении Дайкаку-сана использовать Красных подобным образом есть мудрость.
Зенджо промолчал – правильно, нельзя обсуждать приказы Золотого короля, но Хабари прекрасно видел, что тот не согласен.
– Пусть изничтожают подобных себе. Страна от этого только выиграет.
– Просто… Просто мне не верится, что Сланец избрал такого… низшего из низших, непри…
– Зенджо! – Хабари позволил себе чуть повысить голос. – Мы не будем это обсуждать.
Малейшее упоминание о происхождении Кагуцу Генджи казалось острым ножом, раз за разом вонзавшимся в рану. Словно мало было всего остального.
– Прошу прощения, Джин-сама.
– Давай займемся более насущными делами, – Хабари уселся за рабочий стол. – Отчеты из префектур уже пришли?
– Почти все. К вечеру должны прислать остальные. В целом все спокойно. В Аомори в этом месяце задержали небольшую банду стрейнов…
Обычная текучка должна была отвлечь и… почти отвлекала. Хабари слушал Зенджо, кивал в нужных местах, задавал вопросы, а Красный король упрямым призраком стоял за плечом и ухмылялся.
Надо решать… На что-то решиться… Либо Хабари Джин и Кагуцу Генджи станут врагами, либо… Синий король не знал, как совладать с Красным миром. Не знал, и это пугало.
Глава 4
Разговор с этим фриком, Синим королем, никак не выходил из головы. А еще, как назло, память все чаще преподносила странные сюрпризы. Последней соломинкой стало сегодняшнее утро, когда Микото узрел в зеркале вместо заспанного себя злого мужика с короткими черными волосами и темными глазами. Рожа у него была такой бандитской, что впору испугаться. Остатки сна развеялись в одно мгновение.
Микото засунул голову под ледяной душ и посмотрел в зеркало еще раз. Там отразилась лишь собственная мрачная физиономия. Черт-черт-черт… А во всем виноват этот засранец Мунаката Рейши!
– Микото? – заглянувшей в ванную малявке наверняка уже передался его страх.
Он потрепал ее по волосам и пополз на первый этаж. Придется поговорить с Изумо.
– Раненько для тебя, – приветствовал тот Микото. В баре Изумо оказался один – возился с какими-то коробками. Как нельзя кстати.
Микото плюхнулся на сидение возле стойки и закурил.
– Помнишь, когда ты ходил к Золотым… – черт, как начать-то?
Скорчившийся в три погибели над содержимым очередной коробки Изумо выпрямился и послал ему удивленный взгляд.
– Чего это ты вдруг?
– Да так… Вспомнилось. Они тебе что-нибудь говорили о предыдущем Красном клане? Ну, кроме того, что те плохо кончили?
Изумо облокотился на стойку:
– Ничего конкретного. Им самим явно очень не хотелось это вспоминать. Оно и понятно.
– Хоть в общих чертах расскажи.
– Слушай, несколько лет прошло.
Микото проникновенно на него посмотрел, и Изумо вздохнул:
– Ладно, сейчас соображу. И что на тебя накатило?
Ответа он не дождался, вздохнул еще раз и начал:
– Говорили, что Кагуцу и его люди были из самых низов. Якудза, сам понимаешь. Причем не всякое хулиганье, а серьезные ребята. Я тогда не удержался, порыл кое-что, сопоставил факты… Сдается мне, Кагуцу был при Золотом кем-то вроде цепной собаки. Такой, которой травят неугодных. Смекаешь?
– Нет, – уронил Микото.
Изумо осуждающе покачал головой:
– Я же знаю, что соображалка у тебя работает. Вот чего ты…
– Ты продолжай, не отвлекайся.
– В общем, думаю, Золотой использовал связи Кагуцу среди мафии и регулировал через него черный рынок. Так яснее?
Что же, это объясняло некоторые эпизоды… псевдовоспоминаний.
– Вот ублюдок.
– А по мне вполне разумно, – Изумо пожал плечами. – Тогдашний Красный клан являл собой самую настоящую банду. Причем кого там только ни было: и корейцы, и полукровки, короче, весьма опасный сброд. Наверное, все от них шарахались. Так что я не удивлен, что повторять такой эксперимент в Золотом клане не хотят.
– Так мы на якудзу и не тянем.
– Могли бы, – Изумо на мгновение поджал губы. – Кое-какие связи у нас есть.
Микото поморщился, как морщился каждый раз, когда речь заходила о таких связях и знакомствах.
– Не знаю и знать не хочу.
– Хех! Это ты сейчас так говоришь. А сложись все иначе, никуда бы ты от дорогого кумичо Минагавы-сана не делся. Все мы не делись.
– Ты не отвлекайся.
– Так я, считай, закончил. Все говорили, что Кагуцу был просто бешеный, а как стал королем, у него совсем крышу сорвало. Вот и кончилось все… закономерно.
Микото попытался представить себе предыдущего Красного короля, злого, нетерпеливого, легко впадавшего в ярость… Это если верить собственному – как там сказал Мунаката? – воображению. И такому мужику изо дня в день давит на голову Дамоклов меч, причем разрушающийся Дамоклов меч. Да любой срываться начнет! И сама сила тоже давит, копится, требует выхода… Тут можно даже посочувствовать.
Значит ли это, что он станет таким же психованным, как Кагуцу? Вот мерзкая мысль!
Микото задушил сигарету и тут же закурил следующую.
– Изумо, я тут думаю, что Кагуцу ведь наверняка прорва народу знала – кто-нибудь из якудза, к примеру. Еще с тех времен, когда он не стал Красным королем.
И кому повезло не оказаться внутри радиуса нынешнего кратера.
– Вероятно, – Изумо тоже достал сигарету.
– Можешь мне найти такого?
Изумо так и замер с сигаретой в одной руке, а зажигалкой в другой:
– Зачем? Тебя же эта история никогда не интересовала. И Зайцы намекали, что не стоит ею слишком увлекаться.
– Я передумал. Хочу знать о Кагуцу все.
Изумо закурил, помолчал некоторое время.
– Думаешь найти выход? – наконец тихо спросил он.
Во рту стало горько и противно, и Микото затушил так и недокуренную сигарету.
– Нет. Не люблю гоняться за призраками. Просто хочу знать, что меня ждет, уж если от этого не отвертеться.
Лицо Изумо слегка дернулось, но он все же улыбнулся:
– Как пожелает мой король. Постараюсь найти тебе нужного человека как можно скорее.
Микото не поблагодарил, но несказанное «Спасибо» повисло в воздухе. Хорошо понимать друг друга без слов.
* * *
– Генджи-сама, ты куда?
– Не твое дело! – Кагуцу замер в дверях, оглянулся и вздохнул. – Блядь, Ким, ты ж не думаешь, что Синие сопляки подстерегают меня в соседнем проулке?
Хотя если подстерегают, им же хуже.
Ким усмехнулся, но тут же посерьезнел:
– Я думал, ты сегодня к Хирате-сану пойдешь.
Да, у Хираты хорошо. Можно сыграть партию в шоги, расслабиться… Но ноги несли в другое место.
– Как-нибудь потом. Скажи ему, что я сожалею, и прочую хрень. И что обязательно зайду на неделе.
Ким кивнул, и Кагуцу вышел.
На улице уже было темно и довольно свежо. Хотя холод ему теперь не страшен. Это в детстве он кутался в кучу шмоток и никак не мог согреться. Тогда ему казалось, что холод въелся в кости и будет с ним вечно. Кто ж знал, что все так изменится?
Все эти дни Синие вели себя тихо – надо полагать, их королек никак не мог хоть на что-то решиться. Растерялся, бедолага. Но он обязан сделать что-то. Кагуцу просто-таки предвкушал его ответный ход. Да и снова увидеть Хабари Джина хотелось нестерпимо.
Ничего, наверняка скоро увидит. Некоторые находят кайф в том, чтобы оттягивать удовольствие. Кагуцу этого никогда не понимал, но почему бы не попробовать?
Припозднившиеся прохожие шарахались от него, не иначе как инстинктом чуяли исходившую угрозу. Пусть боятся. Если уважения ему не положено, остается только страх.
В конце улицы показался очередной человек, и Кагуцу невольно присвистнул. Вот уж кого он не думал встретить этим вечером! Ноги сами пошли быстрее, но Кагуцу заставил себя притормозить. Ну уж нет. Когда между ними осталось метров пять, Кагуцу остановился:
– Привет, Джин. Отличная погодка для прогулки.
Синий король – при полном параде и с вечной саблей – смотрел на него с таким целеустремленным выражением на лице, что стало смешно.
– Добрый вечер.
А вот бесившее «Кагуцу-сан» он не произнес.
– Чего тебе?
– Между нашими кланами возник конфликт. Я намерен его разрешить.
Ну и говорит он – нормальный человек в жизни такое не выдаст!
– Явился бросить мне вызов, что ли?
Хабари Джин кивнул. Предсказуемо. И наверняка будет весело.
– Только давай не сегодня.
Если Синий король и удивился, то вида не показал:
– Назначай время и место. Надеюсь, место будет как можно дальше от города.
Он таки перешел на ты. Совсем другое дело!
– Со своей стороны, – продолжал Хабари Джин, – я могу предложить несколько подходящих.
– Не сомневаюсь. Сбрось их мне на и-мейл.
Синий король церемонно кивнул и явно собрался уходить.
– Эй, погоди.
Он удивился, но все же замер. Кагуцу подошел поближе. А выглядел-то королек паршиво – бледный, с синяками под глазами. Неужели так распереживался?
– Пойдем со мной.
– Что?
– Пойдем-пойдем. Или тебя ждет кто?
Хабари Джин неуверенно покачал головой.
– Вот видишь! Давай прогуляемся. Здесь недалеко, – Кагуцу протянул руку, но тот тут же отшатнулся. – Да ладно тебе! Не буду в этот раз ничего выкручивать.
Кагуцу показалось, что он разговаривает с неприрученной собакой. Или кошкой. Главное, чтобы голос звучал ласково и спокойно, и зверушка пойдет к тебе сама. В детстве это всегда срабатывало. Сейчас тоже. Хабари Джин чуть расслабился, и Кагуцу ухватил его за локоть – несильно, но так, чтобы тот не вырвался. А Синий король вырваться, разумеется, попытался.
– Да не дергайся. Ну же?
Хабари Джин немного помедлил, но позволил себя повести, и Кагуцу выдохнул. Надо же! Оказывается, он все это время не дышал! Ну вот, теперь это чудо у него в руках.
Наверное, со стороны они смотрелись странно – два мужика, один схватил другого за локоть. Но отпускать свою добычу Кагуцу не собирался. Вдруг растает, как привидение?
– Куда мы идем? – спросил Хабари Джин, когда они миновали два квартала.
– Домой.
Синий король приподнял брови, но следующего вопроса не задал.
И к лучшему, наверное. Все равно Кагуцу не знал ответа. В голове вместо мыслей носились бессвязные обрывки, но все они трезвонили одно: держи, держи, держи, держи… Вцепись, сломай, если понадобится, но не дай сбежать. Красная сила согласно всколыхнулась внутри.
Они миновали небольшой мостик, перекинутый через заросшую канаву, и Кагуцу направился к невысоким обшарпанным домам. Фонарей здесь было гораздо меньше, но даже в редких лужах света было видно, насколько тут все старое и ветхое. Хабари Джин вертел головой, словно впитывал в себя все, на что падал его взгляд.
– Тут очень бедно, – произнес он страшную банальщину.
– Ага.
– Не знал, что в городе есть такое место.
В этом Кагуцу и не сомневался.
Им нужен был третий дом на левой стороне улицы, отличавшийся от прочих разве что небрежно намалеванными граффити.
Кагуцу толкнул рассохшуюся дверь и затащил своего не совсем вольного спутника внутрь.
– Генджи! – Эри-сан выпорхнула из бокового коридора, но увидела незнакомца и тут же остановилась. – Кто это с тобой?
Незнакомцев она всегда боялась, особенно хорошо одетых.
– Это Хабари Джин, он со мной, так что все в порядке.
Эри-сан неуверенно улыбнулась, но все же подошла. Кагуцу выпустил Синего короля и обнял женщину.
– Я так рада тебя видеть! Почему так редко заходишь, негодник?
– Времени нет. А ты все хорошеешь!
Эри-сан кокетливо поправила седую прядь.
– Плохой мальчишка! Все издеваешься над старой женщиной!
– Эй, Джин, знакомься. Это Мизухара Эри, она тут за всем присматривает.
Синий король несколько деревянно поклонился.
– Очень рад знакомству.
– Такой вежливый! – Эри-сан уже почти расслабилась. – Не то, что твои остальные приятели, Генджи!
– Уж какие есть, – Кагуцу усмехнулся. – Мы будем у меня.
– Хорошо, Генджи. Если захотите чайку или перекусить, спускайтесь.
– Обязательно. Джин, не тормози!
Тот все так же пристально, как на улице, пялился на стены с пузырящейся штукатуркой, украшенной разводами вездесущей плесени. Посреди здешнего бардака он казался белой вороной. Чужак. Страшная глупость – притащить его сюда. Впрочем, поздно. Привел – так привел.
– До встречи, Мизухара-сан, – этот балда снова поклонился, а Эри-сан просияла. Почему-то это взбесило. Кагуцу снова ухватил Синего короля за локоть, на этот раз погрубее, и поволок к лестнице.
– А лифта тут нет? – спросил Хабари Джин, когда они карабкались в темноте по крошащимся ступеням.
– Совсем сдурел? Откуда?
Третий этаж, узкий коридор… На мгновение можно представить, что сейчас нужная дверь откроется, и появится мать, а из-за ее спины будет выглядывать сестра и корчить рожицы…
Но дверь пришлось открывать самому.
Внутри было холодно и пахло все той же плесенью и сырой штукатуркой. Кагуцу щелкнул выключателем и уставился на подтеки на потолке. Пиздец! Ладно, вроде несильно. Что опять устроил Сегучи-сан? Нажрался и забыл выключить воду?
Кагуцу хотел было сказать, что разуваться необязательно, но Хабари Джин уже стягивал сапоги. Ладно, его проблемы, если носки запачкает.
– Сейчас включу обогреватель, будет теплее, – сказал Кагуцу ему в спину. Тот кивнул и прошел в единственную комнату.
Из всей когда-то стоявшей тут мебели Кагуцу оставил лишь диван и невысокий столик. В углу прикорнула тумбочка, на которой красовалась ваза с засохшими бессмертниками. Вазу когда-то расписывала мать. На окне криво висели покореженные жалюзи. Кагуцу никогда их не поднимал. Да и что интересного увидишь снаружи?
Стоило включить обогреватель, как от него завоняло сгоревшей пылью.
Хабари Джин снял плащ, аккуратно сложил его и пристроил на край стола, потом поколебался и расстегнул пояс с саблей. Сейчас он выглядел до безобразия беззащитным. Ну нельзя же так в логове врага! Или он верит, что раз его сюда пригласили, то не нападут? Такая забавная наивность: одновременно тянуло и поддержать эту иллюзию гостеприимства, и разбить ее вдребезги.
– Присаживайся. Диван крепче, чем кажется.
Синий король послушно опустился на несчастную мебель, и та, словно в опровержение, надрывно скрипнула.
Кагуцу сбросил ботинки и избавился от пиджака, оставшись в рубашке.
– Когда-то у нас был котацу, а потом в нем сдох обогреватель. На новый денег не оказалось.
Теперь он может купить себе хоть десяток котацу, но они ему без надобности.
Кагуцу присел на диван возле Хабари Джина и откинулся на спинку. И что теперь? Закурить, что ли? Красная сила внутри звенела и молоточками стучала в ушах. Все, мать их, охотничьи инстинкты обострились до предела. А жертва провоцировала… Как можно не чувствовать разлившегося вокруг напряжения? Вот же оно, осязаемое, щиплющее глаза, душащее, подернувшее все кровавой дымкой!
Гость все молчал, а Кагуцу из последних сил ждал, что тот вот-вот спросит, какого хера он тут делает?
– Здесь… очень печально, – неожиданно выдал Хабари Джин.
Жила-была одна девочка, правда, шапочка у нее была красной, а не синей… но эта дура тоже не боялась волков…
– Угу, – а еще тут куча призраков, но Синий король их не увидит, потому что это его, Кагуцу Генджи, личные призраки.
Хабари Джин потер ладони. Как дите, ей богу. Точно, пошел со страшным серым волком в лес, будто не знает, чем это все кончается. Кагуцу тяжело сглотнул. Почему каждый раз он разрывается между желаниями дать ему в рожу и схватить и не отпускать? А теперь Хабари Джин так близко. Прямо-таки искушающее близко. В его власти, на его территории…
– Что, все равно замерз? Давай согрею, – Кагуцу обхватил его за плечо, притянул к себе. Синий король должен был снова дернуться, попытаться отстраниться, но он то ли растерялся, то ли еще что… Черт, он был теперь совсем рядом. Молоточки в ушах сменились набатом. А почему нет-то? Таких доверчивых дурачков надо наказывать!
Зачем, почему он позволил себя привести?
Кагуцу навалился, вынуждая Хабари Джина лечь. Плечо под рукой напряглось.
– Тсс… Все хорошо. Сейчас тебе станет теплее.
Да, правильно, волк сначала тоже был добрым.
Он вдавил Джина в снова скрипнувший диван. Прижался лбом ко лбу, перехватил взметнувшуюся руку за запястье и опустил на покрывало. Потом медленно разжал пальцы. Рука осталась лежать.
– Все хорошо, – зачем-то повторил Кагуцу. Почему он не сопротивляется? Сука… Вывернуть ему руку, как тогда, заставить уткнуться лицом в диван и… Нет-нет-нет… Блядь, нет. Он же такой…
Джина колотила дрожь, и эта дрожь передалась и Кагуцу. Их обоих трясло, как в лихорадке. Внутри танцевал огонь и требовал, чтобы его выпустили. Кагуцу стиснул зубы. Он попробует… насколько его хватит, попробует быть осторожным. Джин следил за ним, широко распахнув глаза. Невозможно синие – Кагуцу не видел в них испуга, только странную обреченность. Он провел пальцем по виску Джина, скуле, подбородку. Обалденно, просто обалденно! Кажется, он понял, что это такое, когда пишут, что кожа как шелк.
Кагуцу расстегнул пуговицу на вороте рубашки Джина. Тот только задышал чаще, но не пошевелился. Такой покорный… Это заводило так, что темнело перед глазами.
Вторая пуговица, третья… Кагуцу обхватил горло Джина, словно собрался задушить. Кадык под ладонью дернулся, и внутри все запело. Рука снова взялась за пуговицы. Кагуцу уткнулся Джину за ухом, втянул носом запах волос, слегка прикусил мочку, и у того перехватило дыхание. Вот и шея. Кожа на вкус действительно оказалась сладкой. Кагуцу не смог устоять и засосал ее между зубов. Джин легонько охнул, попытался высвободить придавленную руку, но Кагуцу навалился еще сильнее.
– Только не шевелись, ладно? Ведь все в порядке, да?
Джин неуверенно кивнул.
Да, умница.
Так непривычно быть медленным и осторожным. Тело требовало взять, что хочется, сию секунду, но Кагуцу тянул, хотя от этого аж мышцы сводило. Над верхней губой выступил пот, и он нервно слизнул его.
Кагуцу закончил с пуговицами и положил руку на нервно вздымающийся живот, чуть надавил. Мягкий, гладкий. Дорожка волосков от пупка была исчезающе тонкой. Он провел под ней пальцем и уткнулся в ремень. Сейчас… нет, чуть позже. Совсем чуть-чуть. Кагуцу судорожно выдохнул, прижался ухом к животу Джина, погладил бок. Ему доводилось вспарывать чужое брюхо. Он знал, как тонка здесь кожа, как уязвима. Кто-то из древних народов – Кагуцу не помнил, кто – считал, что именно тут находится душа. Вдруг, если будет тихо-тихо, можно ее услышать?
Один вдох, другой. Вот так, чуть успокоиться, унять бушующую внутри силу, иначе он сейчас вопьется в чужие бедра до синяков, до крови.
Что-то легло ему на голову, и Кагуцу не сразу понял, что это рука Джина. Тот неуверенно провел по волосам, потом замер, словно в нерешительности. Кагуцу зарылся лицом ему в живот.
– Теплее? – голос прозвучал глухо, живот под губами заволновался, но ответа не последовало. Значит, надо погреть еще.
Кагуцу приподнялся, снова вернулся к завораживающе белевшей шее. Первый засос уже наливался фиолетовым. Один маленький засос, ему, наверное, одиноко. Кагуцу впился в кожу чуть пониже. Джин со свистом выдохнул сквозь сжатые губы, но не возразил. Черт-черт-черт… Кагуцу чувствовал себя пьяным. Хотелось… Нет, уже даже не спугнуть, просто… Он разрывался между злой жаждой и такой непривычной нежностью.
Кагуцу сдавил Джину пах, потер прямо через ткань. В руку уперся наполовину вставший член. Да у Кагуцу самого сейчас стояло! Но Джин – не привычная ко всему девка из веселого квартала. Так что снова надо потерпеть. Немного, насколько хватит!
Одной рукой справиться с чужим ремнем оказалось не так уж и просто. Но вот пряжка звякнула, Кагуцу рванул молнию и сунул руку внутрь. Джин выгнулся. Черт, кажется, сжал слишком сильно.
– Извини, извини, – зашептал Кагуцу ему в шею, снова прикусывая кожу. Он просто не мог насытиться этой сладостью.
Держать в руке чужой член было… странно. Кагуцу ощущал пульсацию вен, упругость и твердость. Вроде все, как у него самого, но иначе. Джин задышал еще чаще, и Кагуцу для пробы провел вверх-вниз.
– Ах!
Ну хоть что-то!
Кагуцу делал все то, что было бы приятно ему самому. Сжал пальцы, подвигал еще немного, постепенно наращивая ритм. Остановился и потер большим пальцем головку. Та наполнялась кровью и темнела прямо под его прикосновениями. Джин дернул бедрами, словно умоляя продолжить, но Кагуцу, как зачарованный, смотрел, как на головке выступает прозрачная капля. Он потрогал ее, размазал, и Джин застонал уже в полный голос.
– Сейчас, – хрипло шепнул Кагуцу. – Сейчас… – надо что-то сказать, что-то успокаивающее, ласковое, но… В памяти всплыло давнишнее материнское: – Мой хороший.
Он снова задвигал рукой. Джин всхлипнул. Рывки его бедер стали частыми и резкими. Быстрее, еще быстрее… Джин замер, высоко вскинув бедра, и кончил. Сперма брызнула ему на живот и руку Кагуцу.
Джин упал обратно, все еще часто дыша. Член в пальцах обмяк. Кагуцу выпустил его и, сам себе поражаясь, нежно-нежно погладил, потом провел по разводам на животе.
Сперма на пальцах отливала перламутром.
Он поднес руку к лицу Джина.
– Смотри, ты кончил.
Тот ответил мутным взглядом.
– Негодный, грязный мальчишка, – это прозвучало глупо и торжествующе одновременно. Грязный – и это я сделал тебя таким! На лице Джина что-то дрогнуло.
Кагуцу провел перепачканными пальцами ему по губам, толкнулся внутрь.
– Ну же, это твой вкус, попробуй.
Губы неуверенно приоткрылись.
– Вот молодец.
Жарко, влажно, только представить, что…
Кагуцу склонился, вынул пальцы, сам лизнул измазанный спермой рот. Горьковатый привкус отдался на языке.
Они, наконец, поцеловались. Быстро, неловко, как целуются первый раз подростки. Простое соприкосновение губ.
– Теперь давай ты, – Кагуцу уже не трясло – колотило. Он сдвинулся, разрешая Джину выбраться из-под себя. Если сейчас тот решит сдать назад, точно все закончится изнасилованием.
Кагуцу сам расстегнул себе штаны и стащил вместе с трусами на бедра. Член торчал колом. Джин уселся на колени на краю дивана, дотронулся до стояка рукой, и Кагуцу дернуло, как током. Из горла вырвалось рычание. Скорее! Пусть сделает хоть чего-нибудь!
Кагуцу думал, что Джин сейчас ему так же отдрочит. Дрочка на дрочку, так сказать. Но тот наклонился над его пахом и, мать вашу, провел языком по головке.
– Бля!
Джин отстранился, и Кагуцу захотелось пихнуть его обратно. Нельзя же прерывать такое!
– Нет, не так, – странным голосом шепнул Джин.
Да что…
Джин сполз на пол, дернул Кагуцу за пояс… Что ему… И вдруг все стало ясно – по такому знакомому наливавшемуся темнотой, а теперь еще и пьяному взгляду. Кагуцу уселся, как тогда в клубе, а Джин устроился у него между ног. Вот так. А теперь положить ему руку за голову, на охрененно мягкие волосы. Подобрать их, сжать пряди, чтобы не мешали…
Охуенно!
Джин лизнул его член по всей длине, замер у головки.
– Бля… не тяни уже… – выдавил Кагуцу.
Джин взял член у основания и, благослови его боги, наконец-то отправил себе в рот. Предсказуемо подавился, но в этот раз хоть не вздумал останавливаться. Это было неряшливо, неудобно и даже больно, когда член задевали зубы. И это было невероятно, ослепляюще хорошо! Кагуцу дернул бедрами раз, другой, третий… Перед глазами вспыхнула молния и пронзила все тело от мозга до члена.
Он мог только сидеть и пялиться в потолок. Все ощущения после оргазма словно отшибло. Потом проявились звуки. Джин кашлял и возился на полу. Кагуцу заставил себя отлепиться от спинки дивана.
– Ты как?
Тот дернул головой.
– Иди сюда, – Кагуцу затащил Джина обратно на диван, прижал спиной к себе. Он прекрасно помнил, как идеально его задница вписывается в бедра.
– Я…
– Хрен я тебя отпущу, – от него теперь пахло потом и спермой. Черт, жаль, что прямо сейчас нет сил его трахнуть. Чтобы уж точно, до конца… Ничего, будет еще завтра.
Джин затих в его руках. Вот и хорошо, и правильно. Теперь Джин принадлежит ему, только ему. А Кагуцу своего никому не отдавал.
Автор: Moraine
Бета: самофикс и добрые души
Размер: макси (главы 3 и 4 из 14)
Персонажи: Мунаката Рейши / Суо Микото, Кагуцу Генджи / Хабари Джин, Зенджо Гоки, Мива Ичиген и др.
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Все знают, как появился кратер Кагуцу. Однако Мунакату Рейши, нового Синего короля, официальная версия не устраивает. Он хочет выяснить, что тогда произошло на самом деле. Но некоторые тайны лучше не раскрывать.
Предупреждения: Обсценная лексика, вольное обращение с каноном. Все плохо.
З.Ы. Иллюстрация к первой сцене четвертой главы: memourmor.diary.ru/p191940379.htm
читать дальшеГлава 3
– Об этом не может быть и речи, Шимода-сан, – Мунаката ласково улыбнулся стоявшему напротив человеку. Предлагать стул визитеру никто не собирался, поэтому тот мялся и жался посреди ковра перед столом Мунакаты, украдкой бросая взгляды на стоявшие у стены кресла.
– Но Рейши-кун…
Зря, зря, очень зря. Шимода-сан был другом семьи… о, нет, другом отца, а потому пребывал в сладостном заблуждении, что может вертеть Мунакатой, как хочет.
– Вы должны понимать, Шимода-сан, какая ответственность теперь на мне лежит. На мои решения не должны влиять никакие мотивы, кроме блага государства.
Тот закивал, как китайский болванчик, но, увы, все равно ничего не понял.
Мунаката улыбнулся еще ласковей:
– Начнем с азов, Шимода-сан. Я – шеф четвертого отделения департамента переписи и государственной статистики Токийского регионального бюро по правовым вопросам Мунаката Рейши-сан. Никаких Рейши-кунов я не знаю.
Физиономия Шимоды-сана вытянулась. Такого он не ожидал. Впрочем, старый лис быстро взял себя в руки.
– Кажется, Мунаката-сан, вам власть в голову ударила? – он даже сумел усмехнуться. – Не знаю, правда, как к этому отнесется ваш достопочтимый отец.
– Мнение Мунакаты-сана-старшего по этому поводу меня совершенно не интересует, Шимода-сан.
Тот даже побелел от гнева:
– Обязательно передам ему ваши слова при встрече, Мунаката-сан.
– Буду вам премного благодарен.
Дверь за посетителем захлопнулась, и Мунаката с удовольствием откинулся на спинку кресла. Месть была чудесна, и он намеревался насладиться каждым ее мгновением.
Отец, его друзья, сыновья этих друзей, а также прочие родственники и прихвостни могли делать, что угодно, и думать, что угодно, но ни один из них не смеет указывать, как поступать Синему королю. Он – не мальчик на побегушках.
Неудивительно, что за годы, прошедшие после инцидента Кагуцу, все забыли, кто такой Синий король. Ничего, Мунаката собирался напомнить.
В дверь громко постучали – так колотить по несчастному дереву мог только Зенджо-сан.
– Войдите.
– Добрый день, шеф, – Зенджо-сан как-то умудрялся открывать и закрывать дверь единственной рукой, даже если уже держал в ней что-нибудь. – Вот анкеты, которые вы просили.
– Благодарю вас. Там за гардинами есть раскладной стул. Доставайте и садитесь.
Стопка шлепнулась на стол, и Мунаката позволил себе посмотреть на нее с легкой тоской. Людей не хватало, оборудования не хватало, времени не хватало… Он сдвинул очки, потер переносицу и взялся за анкеты.
– Мне в коридоре попался человек…
– Шимода-сан. Больше он сюда не придет, а придет – не пускайте, – отозвался Мунаката, не отрываясь от бумаг.
Зенджо-сан неодобрительно хмыкнул.
– Вас что-то не устраивает?
– Нет, шеф. Это ваше дело.
– Разумеется, – Мунаката отложил первую анкету, все равно в ней не оказалось ничего, достойного внимания.
Зенджо-сан завозился на стуле, кашлянул.
– Вы что-то хотите спросить?
– Да. По поводу политики формирования нового Скипетра.
Мунаката отложил вторую анкету. Снова не то.
– Вас в ней что-то не устраивает?
– Я полагал, вы станете придерживаться прежних правил.
Мунаката посмотрел на Зенджо-сана. Тот скрючился на слишком маленьком для него стуле и выглядел, пожалуй, забавно, если бы не хмурился.
– Если вам неудобно, пересядьте на кресло.
– Благодарю, – отозвался тот, но не сдвинулся.
– По поводу прежних правил, – еще одна анкета годилась только на то, чтобы ее отправили в мусорную корзину. – Они меня не устраивают.
А вот это уже любопытно. Четвертая анкета легла на правую сторону стола.
– Чем? – искренне удивился Зенджо-сан.
– Узостью и косностью. Меня мало интересуют традиции. Все, что мне нужно, – эффективно работающий Скипетр, и как можно скорее. Я буду брать в него кого угодно, если у этих людей есть мозги и если их примет Синяя сила.
– Даже дворников? – позволил себе усомниться Зенджо-сан.
– Если этот дворник не завалит приемные тесты, то да.
– Раньше было не так.
Мунаката поразмыслил над пятой анкетой и отправил ее в правую стопку.
– Раньше в Скипетре и женщин к работе не допускали. Вас не устраивает, как справляется с обязанностями Авашима-кун?
Зенджо-сан засопел:
– Авашима-сан… кажется… хороший работник. Но еще рано судить.
Вот ведь консерватор.
– Не переживайте, Зенджо-сан. Я не допускаю ошибок.
Наверное, он счел, что щенок совсем зарвался, но промолчал.
– Так, – Мунаката протянул Зенджо-сану пять анкет, а остальные смел в мусорное ведро. – Эти люди должны явиться завтра на собеседование. Если не смогут – их проблемы.
Тот послал неодобрительный взгляд, но снова не произнес ни слова.
– Да, и еще, – Мунаката позволил себе снять очки – глаза уже болели от напряжения. – Помните, я спрашивал вас насчет альбома с видами города?
– Да, шеф. Мы опрашиваем всех букинистов, но пока без толку.
– Продолжайте.
– Это редкое издание.
Очень редкое, и, увы, никто не догадался его отсканировать и выложить в сеть.
– Мне кажется…
– Я знаю, что вы не одобряете мой интерес к предыдущему Скипетру.
– Нет, шеф. Я…
– Хорошо, я неправильно выразился. К инциденту Кагуцу.
При звуках ненавистного имени Зенджо-сан подобрался. Это было почти мило.
– Вчера я встречался с Красным королем, – Мунаката смягчил слова улыбкой, но на Зенджо-сана она не подействовала. – Вы бы очень мне помогли, если бы не молчали, а что-нибудь посоветовали относительно него.
– Извините, шеф, но мне нечего советовать. Нынешнего Красного короля я не знаю.
Мунаката сложил руки домиком и посмотрел поверх них на собеседника. Без очков мир перед глазами приобрел легкую смазанность, словно в воздухе повисла едва заметная дымка.
– Вы его видели.
– Только на фотографиях в отчетах.
– Но все же вы в целом представляете, что такое Красная сила.
Тот ненадолго сжал губы.
– Хаос и разрушение, шеф. Только это.
Как же с ним сложно.
– Я понимаю. Но у меня нет повода его арестовывать и держать под надзором. К сожалению. Так что остается только ждать, а мне не нравится такая тактика.
– Красный король опасен, шеф.
Мунаката не удержался от улыбки, вспомнив Суо. Да, он мог быть опасен, несомненно, но… С ним Мунаката чувствовал странную и приятную легкость. Все словно упрощалось: исчезали опостылевшие родственники, зануды-бюрократы из правительства, порядком поднадоевшие Золотые зайцы… Просто Красный и Синий короли – и их сила.
Перед Суо не надо держать лицо, наоборот, Мунаката позволял себе подурачиться, как будто снова становился подростком. И дразнить его оказалось весело. Суо так искренне велся на любую провокацию, с таким упоением отвечал на любой выпад… Хаос, разрушение, но заключенные в прелюбопытнейшую человеческую оболочку. Стоит поблагодарить Миву-сана за совет приглядеться к Красному королю получше. Даже если придется в конце концов посадить Суо на цепь, у Мунакаты останется, что вспомнить.
Зенджо-сан засопел. Наверное, ему не понравилось мечтательное выражение на лице шефа, и Мунаката мысленно одернул себя.
– Я осознаю исходящую от него опасность. Спутниковые снимки кратера Кагуцу впечатляют.
– Я рад это слышать. Разрешите идти?
Мунаката решил позволить эту ретираду.
Когда Зенджо-сан уже взялся за дверную ручку, он все же не удержался:
– Последний вопрос. Фотографий Кагуцу Генджи не сохранилось. Он похож на нынешнего Красного короля?
Зенджо-сан замер так, словно его ударили в спину.
– Да, шеф. Очень похож.
Дверь закрылась, и Мунаката позволил себе беззвучно рассмеяться. Зенджо-сан лгал – вольно или невольно. У Кагуцу Генджи и Суо Микото не было ничего общего. Мунаката теперь знал это точно, потому что сам видел Кагуцу.
* * *
Рисовая бумага, кисти, тушь… В его семье детей обязательно учили каллиграфии. Традиция, священный навык, необходимый для тех, в ком течет, пусть и изрядно разбавленная, кровь тэнно.
Каллиграфия помогала успокоиться, все обдумать, прийти к миру с самим собой. А это сейчас Хабари было необходимо.
Во всем заложен изначальный порядок. Солнце всходит и заходит, зиму сменяет весна, потом приходит лето, а за ним спешит осень. Вселенская гармония пропитывает все вокруг. Так его учили, в этом он никогда не сомневался. Но Красный король был диссонансом, нарушителем границ и законов. Он выбивался, отказывался занимать хоть какое-то место.
Хабари посмотрел на по-прежнему чистый лист. Сосредоточиться не получалось.
Как вести себя с этой новой угрозой? Со стрейнами было просто, хоть среди них порой и попадались исключительные создания. Исключительные и по уму, и по зловредности. Но они все равно изначально находились по другую сторону. Врагов можно, если они того заслуживают, уважать, но их ловят и отдают тем, кто не даст им нарушать мир и спокойствие. А Красный король…
В нем все противоестественно. И он не желает договариваться, наоборот, провоцирует, вызывает на бой и… Руки сами собой сжались в кулаки.
Хабари заставил себя сделать несколько глубоких вдохов, положил ладони на колени и закрыл глаза. Нет, сейчас нельзя об этом думать. Кагуцу Генджи слишком сильно выбил его из колеи. Еще немного, и это станет бросаться в глаза. Акеми-сан уже заметила – она всегда чувствовала малейшие изменения в его состоянии – но объяснила это тем, что Хабари все еще зол из-за Амано-сана. Да, за Амано-сана Красные обязаны ответить. Но как?! Обратиться к Дайкаку-сану означало показать, что Синий король бессилен, а опускаться до уровня Кагуцу Хабари претило.
Зенджо и еще несколько горячих голов рвались в бой, но пока их сдерживал приказ. Весь клан ждал, какое решение примет король, а сам король…
Хабари взял со столика кисть, перехватил левой рукой широкий рукав, чтобы не мешал, и провел первую линию. Неплохо, хоть и не идеально. Слишком много мыслей в голове. Он вздохнул, отложил кисть и скомкал лист. Еще раз.
Каллиграфией надо заниматься в правильном месте, лучше в традиционном доме, любуясь садом и слушая, как звенит от ветра стеклянный колокольчик. Но эта роскошь была Хабари недоступна. Приходилось сидеть в углу собственного кабинета. На все – немногим меньше часа, а потом снова дела.
Хабари положил новый лист.
Что же такого в Красном короле? Такова природа его силы? Не может быть, чтобы цель его существования – только в разрушении и насилии.
Хабари снова взялся за кисть.
Что надо Кагуцу Генджи? Чего он хочет?
Боль в вывернутой руке, тяжелое дыхание, обжигающее шею, горячая ладонь на голой коже… Кисть дрогнула, оставив безобразный толстый след.
Отвратительно и унизительно.
Во рту пересохло, и Хабари невольно облизал губы.
Ему казалось, от этих прикосновений должен был остаться след. Он раз за разом осматривал себя: шею, живот, все те места, которые запачкал Красный король. Хабари искал там... что угодно. Ожоги, язвы, даже лепромы – он бы ничему не удивился. Но кожа была чистой. Никаких улик его позора.
Все произошедшее стало тайной – его и Кагуцу Генджи. Это казалось насмешкой. Хабари чувствовал так, словно его осквернили, измарали, но… Вспомнился тот клуб, Кагуцу с двумя женщинами. Вокруг все красное, а в центре черная фигура, как обугленная головешка посреди костра. У него был нахальный пьяный взгляд, чуть затуманенный, когда одно из женщин принялась…
Хабари сбросил лист на пол, оперся локтями о столешницу и обхватил голову руками. Почему он не может выкинуть Кагуцу из головы? Не вспоминать его голос, низкий и хриплый, от звука которого волосы на затылке встают дыбом? Пальцы у него были такими же грубыми, как и он сам. Подушечки слегка царапали кожу, казалось, нажми Кагуцу сильнее, и она закровоточит.
Хабари невольно коснулся живота, скрытого сейчас слоями одежды. Запятнан. Он запятнан, и ему необходимо очиститься. Вода не в состоянии это смыть, яд уже проник под кожу и растворился в теле. Наверное, поэтому Кагуцу стал наваждением.
Надо с ним встретиться – хоть от одной этой мысли бросало в странную дрожь – и, если уж он так хочет, вызвать на поединок. Решить все один на один.
Голова заныла, и Хабари оперся лбом о руку. Собственная кожа показалась обжигающе горячей.
Он сам во всем виноват. Вот в чем дело. Хабари Джин не смог выполнить свой долг, справиться с обязанностями Синего короля, поэтому Амано-сана избили. Из глубины души поднялось что-то темное и мутное, скрутило желудок, горечью отозвалось на языке. Он не справился, а пострадали другие. Им было больно, и за это ему надо понести наказание.
Хабари сжал свободную руку в кулак, впился ногтями в ладонь. Сильнее, еще сильнее, пока на коже не появились лунки, а слабая боль – не чета той, что пережил Амано-сан, – прояснила мысли. Нет… это глупо и ничем не поможет. Даже если располосовать себе руку или насажать синяков, Амано-сану легче не станет.
Да, Хабари виноват, но найдет способ все поправить. Раньше он справлялся: защищал своих людей, помогал им, делал все, чтобы и дела, и помыслы Синего клана были чисты.
Возможно, Мива-сан… Да, Бесцветный король! И почему это не пришло в голову раньше? Навестить его и побыть пару дней в горах. Там чудесно думается, а Красный король хоть ненадолго окажется далеко. Пару раз Хабари уже так поступал: не ради советов или дара предвидения Мивы-сана, а просто ради собственного успокоения. Только в этот раз это походило на бегство. Хорошо, на короткое отступление.
В дверь постучали. Время истекло, и пора браться за работу, хотя успокоения он так и не достиг.
– Войдите.
– Вам нездоровится, Джин-сама? – как же он выглядит, если Зенджо с порога заговорил об этом?
– Просто немного устал, – Хабари заставил себя улыбнуться.
– Акеми-сан беспокоится, Джин-сама. Она просила передать, что ждет вас сегодня.
Первый раз идти к ней не хотелось. Но надо, нельзя показывать людям, что с их королем что-то не так.
– Конечно. Что-то случилось, Зенджо?
Тот бросил быстрый взгляд на валявшиеся на полу листы.
– Нет. Слава богам, Красных какой день не видно и не слышно. Хотя… надеюсь, они не готовят очередную пакость.
Хабари поднялся с пола, подошел к окну и посмотрел на раскинувшийся за ним сад.
– Вероятно, Дайкаку-сан снова приказал им… разобраться с кем-нибудь.
– Лучше бы Золотой король приказал нам их арестовать, – не выдержал Зенджо.
– В решении Дайкаку-сана использовать Красных подобным образом есть мудрость.
Зенджо промолчал – правильно, нельзя обсуждать приказы Золотого короля, но Хабари прекрасно видел, что тот не согласен.
– Пусть изничтожают подобных себе. Страна от этого только выиграет.
– Просто… Просто мне не верится, что Сланец избрал такого… низшего из низших, непри…
– Зенджо! – Хабари позволил себе чуть повысить голос. – Мы не будем это обсуждать.
Малейшее упоминание о происхождении Кагуцу Генджи казалось острым ножом, раз за разом вонзавшимся в рану. Словно мало было всего остального.
– Прошу прощения, Джин-сама.
– Давай займемся более насущными делами, – Хабари уселся за рабочий стол. – Отчеты из префектур уже пришли?
– Почти все. К вечеру должны прислать остальные. В целом все спокойно. В Аомори в этом месяце задержали небольшую банду стрейнов…
Обычная текучка должна была отвлечь и… почти отвлекала. Хабари слушал Зенджо, кивал в нужных местах, задавал вопросы, а Красный король упрямым призраком стоял за плечом и ухмылялся.
Надо решать… На что-то решиться… Либо Хабари Джин и Кагуцу Генджи станут врагами, либо… Синий король не знал, как совладать с Красным миром. Не знал, и это пугало.
Глава 4
Разговор с этим фриком, Синим королем, никак не выходил из головы. А еще, как назло, память все чаще преподносила странные сюрпризы. Последней соломинкой стало сегодняшнее утро, когда Микото узрел в зеркале вместо заспанного себя злого мужика с короткими черными волосами и темными глазами. Рожа у него была такой бандитской, что впору испугаться. Остатки сна развеялись в одно мгновение.
Микото засунул голову под ледяной душ и посмотрел в зеркало еще раз. Там отразилась лишь собственная мрачная физиономия. Черт-черт-черт… А во всем виноват этот засранец Мунаката Рейши!
– Микото? – заглянувшей в ванную малявке наверняка уже передался его страх.
Он потрепал ее по волосам и пополз на первый этаж. Придется поговорить с Изумо.
– Раненько для тебя, – приветствовал тот Микото. В баре Изумо оказался один – возился с какими-то коробками. Как нельзя кстати.
Микото плюхнулся на сидение возле стойки и закурил.
– Помнишь, когда ты ходил к Золотым… – черт, как начать-то?
Скорчившийся в три погибели над содержимым очередной коробки Изумо выпрямился и послал ему удивленный взгляд.
– Чего это ты вдруг?
– Да так… Вспомнилось. Они тебе что-нибудь говорили о предыдущем Красном клане? Ну, кроме того, что те плохо кончили?
Изумо облокотился на стойку:
– Ничего конкретного. Им самим явно очень не хотелось это вспоминать. Оно и понятно.
– Хоть в общих чертах расскажи.
– Слушай, несколько лет прошло.
Микото проникновенно на него посмотрел, и Изумо вздохнул:
– Ладно, сейчас соображу. И что на тебя накатило?
Ответа он не дождался, вздохнул еще раз и начал:
– Говорили, что Кагуцу и его люди были из самых низов. Якудза, сам понимаешь. Причем не всякое хулиганье, а серьезные ребята. Я тогда не удержался, порыл кое-что, сопоставил факты… Сдается мне, Кагуцу был при Золотом кем-то вроде цепной собаки. Такой, которой травят неугодных. Смекаешь?
– Нет, – уронил Микото.
Изумо осуждающе покачал головой:
– Я же знаю, что соображалка у тебя работает. Вот чего ты…
– Ты продолжай, не отвлекайся.
– В общем, думаю, Золотой использовал связи Кагуцу среди мафии и регулировал через него черный рынок. Так яснее?
Что же, это объясняло некоторые эпизоды… псевдовоспоминаний.
– Вот ублюдок.
– А по мне вполне разумно, – Изумо пожал плечами. – Тогдашний Красный клан являл собой самую настоящую банду. Причем кого там только ни было: и корейцы, и полукровки, короче, весьма опасный сброд. Наверное, все от них шарахались. Так что я не удивлен, что повторять такой эксперимент в Золотом клане не хотят.
– Так мы на якудзу и не тянем.
– Могли бы, – Изумо на мгновение поджал губы. – Кое-какие связи у нас есть.
Микото поморщился, как морщился каждый раз, когда речь заходила о таких связях и знакомствах.
– Не знаю и знать не хочу.
– Хех! Это ты сейчас так говоришь. А сложись все иначе, никуда бы ты от дорогого кумичо Минагавы-сана не делся. Все мы не делись.
– Ты не отвлекайся.
– Так я, считай, закончил. Все говорили, что Кагуцу был просто бешеный, а как стал королем, у него совсем крышу сорвало. Вот и кончилось все… закономерно.
Микото попытался представить себе предыдущего Красного короля, злого, нетерпеливого, легко впадавшего в ярость… Это если верить собственному – как там сказал Мунаката? – воображению. И такому мужику изо дня в день давит на голову Дамоклов меч, причем разрушающийся Дамоклов меч. Да любой срываться начнет! И сама сила тоже давит, копится, требует выхода… Тут можно даже посочувствовать.
Значит ли это, что он станет таким же психованным, как Кагуцу? Вот мерзкая мысль!
Микото задушил сигарету и тут же закурил следующую.
– Изумо, я тут думаю, что Кагуцу ведь наверняка прорва народу знала – кто-нибудь из якудза, к примеру. Еще с тех времен, когда он не стал Красным королем.
И кому повезло не оказаться внутри радиуса нынешнего кратера.
– Вероятно, – Изумо тоже достал сигарету.
– Можешь мне найти такого?
Изумо так и замер с сигаретой в одной руке, а зажигалкой в другой:
– Зачем? Тебя же эта история никогда не интересовала. И Зайцы намекали, что не стоит ею слишком увлекаться.
– Я передумал. Хочу знать о Кагуцу все.
Изумо закурил, помолчал некоторое время.
– Думаешь найти выход? – наконец тихо спросил он.
Во рту стало горько и противно, и Микото затушил так и недокуренную сигарету.
– Нет. Не люблю гоняться за призраками. Просто хочу знать, что меня ждет, уж если от этого не отвертеться.
Лицо Изумо слегка дернулось, но он все же улыбнулся:
– Как пожелает мой король. Постараюсь найти тебе нужного человека как можно скорее.
Микото не поблагодарил, но несказанное «Спасибо» повисло в воздухе. Хорошо понимать друг друга без слов.
* * *
– Генджи-сама, ты куда?
– Не твое дело! – Кагуцу замер в дверях, оглянулся и вздохнул. – Блядь, Ким, ты ж не думаешь, что Синие сопляки подстерегают меня в соседнем проулке?
Хотя если подстерегают, им же хуже.
Ким усмехнулся, но тут же посерьезнел:
– Я думал, ты сегодня к Хирате-сану пойдешь.
Да, у Хираты хорошо. Можно сыграть партию в шоги, расслабиться… Но ноги несли в другое место.
– Как-нибудь потом. Скажи ему, что я сожалею, и прочую хрень. И что обязательно зайду на неделе.
Ким кивнул, и Кагуцу вышел.
На улице уже было темно и довольно свежо. Хотя холод ему теперь не страшен. Это в детстве он кутался в кучу шмоток и никак не мог согреться. Тогда ему казалось, что холод въелся в кости и будет с ним вечно. Кто ж знал, что все так изменится?
Все эти дни Синие вели себя тихо – надо полагать, их королек никак не мог хоть на что-то решиться. Растерялся, бедолага. Но он обязан сделать что-то. Кагуцу просто-таки предвкушал его ответный ход. Да и снова увидеть Хабари Джина хотелось нестерпимо.
Ничего, наверняка скоро увидит. Некоторые находят кайф в том, чтобы оттягивать удовольствие. Кагуцу этого никогда не понимал, но почему бы не попробовать?
Припозднившиеся прохожие шарахались от него, не иначе как инстинктом чуяли исходившую угрозу. Пусть боятся. Если уважения ему не положено, остается только страх.
В конце улицы показался очередной человек, и Кагуцу невольно присвистнул. Вот уж кого он не думал встретить этим вечером! Ноги сами пошли быстрее, но Кагуцу заставил себя притормозить. Ну уж нет. Когда между ними осталось метров пять, Кагуцу остановился:
– Привет, Джин. Отличная погодка для прогулки.
Синий король – при полном параде и с вечной саблей – смотрел на него с таким целеустремленным выражением на лице, что стало смешно.
– Добрый вечер.
А вот бесившее «Кагуцу-сан» он не произнес.
– Чего тебе?
– Между нашими кланами возник конфликт. Я намерен его разрешить.
Ну и говорит он – нормальный человек в жизни такое не выдаст!
– Явился бросить мне вызов, что ли?
Хабари Джин кивнул. Предсказуемо. И наверняка будет весело.
– Только давай не сегодня.
Если Синий король и удивился, то вида не показал:
– Назначай время и место. Надеюсь, место будет как можно дальше от города.
Он таки перешел на ты. Совсем другое дело!
– Со своей стороны, – продолжал Хабари Джин, – я могу предложить несколько подходящих.
– Не сомневаюсь. Сбрось их мне на и-мейл.
Синий король церемонно кивнул и явно собрался уходить.
– Эй, погоди.
Он удивился, но все же замер. Кагуцу подошел поближе. А выглядел-то королек паршиво – бледный, с синяками под глазами. Неужели так распереживался?
– Пойдем со мной.
– Что?
– Пойдем-пойдем. Или тебя ждет кто?
Хабари Джин неуверенно покачал головой.
– Вот видишь! Давай прогуляемся. Здесь недалеко, – Кагуцу протянул руку, но тот тут же отшатнулся. – Да ладно тебе! Не буду в этот раз ничего выкручивать.
Кагуцу показалось, что он разговаривает с неприрученной собакой. Или кошкой. Главное, чтобы голос звучал ласково и спокойно, и зверушка пойдет к тебе сама. В детстве это всегда срабатывало. Сейчас тоже. Хабари Джин чуть расслабился, и Кагуцу ухватил его за локоть – несильно, но так, чтобы тот не вырвался. А Синий король вырваться, разумеется, попытался.
– Да не дергайся. Ну же?
Хабари Джин немного помедлил, но позволил себя повести, и Кагуцу выдохнул. Надо же! Оказывается, он все это время не дышал! Ну вот, теперь это чудо у него в руках.
Наверное, со стороны они смотрелись странно – два мужика, один схватил другого за локоть. Но отпускать свою добычу Кагуцу не собирался. Вдруг растает, как привидение?
– Куда мы идем? – спросил Хабари Джин, когда они миновали два квартала.
– Домой.
Синий король приподнял брови, но следующего вопроса не задал.
И к лучшему, наверное. Все равно Кагуцу не знал ответа. В голове вместо мыслей носились бессвязные обрывки, но все они трезвонили одно: держи, держи, держи, держи… Вцепись, сломай, если понадобится, но не дай сбежать. Красная сила согласно всколыхнулась внутри.
Они миновали небольшой мостик, перекинутый через заросшую канаву, и Кагуцу направился к невысоким обшарпанным домам. Фонарей здесь было гораздо меньше, но даже в редких лужах света было видно, насколько тут все старое и ветхое. Хабари Джин вертел головой, словно впитывал в себя все, на что падал его взгляд.
– Тут очень бедно, – произнес он страшную банальщину.
– Ага.
– Не знал, что в городе есть такое место.
В этом Кагуцу и не сомневался.
Им нужен был третий дом на левой стороне улицы, отличавшийся от прочих разве что небрежно намалеванными граффити.
Кагуцу толкнул рассохшуюся дверь и затащил своего не совсем вольного спутника внутрь.
– Генджи! – Эри-сан выпорхнула из бокового коридора, но увидела незнакомца и тут же остановилась. – Кто это с тобой?
Незнакомцев она всегда боялась, особенно хорошо одетых.
– Это Хабари Джин, он со мной, так что все в порядке.
Эри-сан неуверенно улыбнулась, но все же подошла. Кагуцу выпустил Синего короля и обнял женщину.
– Я так рада тебя видеть! Почему так редко заходишь, негодник?
– Времени нет. А ты все хорошеешь!
Эри-сан кокетливо поправила седую прядь.
– Плохой мальчишка! Все издеваешься над старой женщиной!
– Эй, Джин, знакомься. Это Мизухара Эри, она тут за всем присматривает.
Синий король несколько деревянно поклонился.
– Очень рад знакомству.
– Такой вежливый! – Эри-сан уже почти расслабилась. – Не то, что твои остальные приятели, Генджи!
– Уж какие есть, – Кагуцу усмехнулся. – Мы будем у меня.
– Хорошо, Генджи. Если захотите чайку или перекусить, спускайтесь.
– Обязательно. Джин, не тормози!
Тот все так же пристально, как на улице, пялился на стены с пузырящейся штукатуркой, украшенной разводами вездесущей плесени. Посреди здешнего бардака он казался белой вороной. Чужак. Страшная глупость – притащить его сюда. Впрочем, поздно. Привел – так привел.
– До встречи, Мизухара-сан, – этот балда снова поклонился, а Эри-сан просияла. Почему-то это взбесило. Кагуцу снова ухватил Синего короля за локоть, на этот раз погрубее, и поволок к лестнице.
– А лифта тут нет? – спросил Хабари Джин, когда они карабкались в темноте по крошащимся ступеням.
– Совсем сдурел? Откуда?
Третий этаж, узкий коридор… На мгновение можно представить, что сейчас нужная дверь откроется, и появится мать, а из-за ее спины будет выглядывать сестра и корчить рожицы…
Но дверь пришлось открывать самому.
Внутри было холодно и пахло все той же плесенью и сырой штукатуркой. Кагуцу щелкнул выключателем и уставился на подтеки на потолке. Пиздец! Ладно, вроде несильно. Что опять устроил Сегучи-сан? Нажрался и забыл выключить воду?
Кагуцу хотел было сказать, что разуваться необязательно, но Хабари Джин уже стягивал сапоги. Ладно, его проблемы, если носки запачкает.
– Сейчас включу обогреватель, будет теплее, – сказал Кагуцу ему в спину. Тот кивнул и прошел в единственную комнату.
Из всей когда-то стоявшей тут мебели Кагуцу оставил лишь диван и невысокий столик. В углу прикорнула тумбочка, на которой красовалась ваза с засохшими бессмертниками. Вазу когда-то расписывала мать. На окне криво висели покореженные жалюзи. Кагуцу никогда их не поднимал. Да и что интересного увидишь снаружи?
Стоило включить обогреватель, как от него завоняло сгоревшей пылью.
Хабари Джин снял плащ, аккуратно сложил его и пристроил на край стола, потом поколебался и расстегнул пояс с саблей. Сейчас он выглядел до безобразия беззащитным. Ну нельзя же так в логове врага! Или он верит, что раз его сюда пригласили, то не нападут? Такая забавная наивность: одновременно тянуло и поддержать эту иллюзию гостеприимства, и разбить ее вдребезги.
– Присаживайся. Диван крепче, чем кажется.
Синий король послушно опустился на несчастную мебель, и та, словно в опровержение, надрывно скрипнула.
Кагуцу сбросил ботинки и избавился от пиджака, оставшись в рубашке.
– Когда-то у нас был котацу, а потом в нем сдох обогреватель. На новый денег не оказалось.
Теперь он может купить себе хоть десяток котацу, но они ему без надобности.
Кагуцу присел на диван возле Хабари Джина и откинулся на спинку. И что теперь? Закурить, что ли? Красная сила внутри звенела и молоточками стучала в ушах. Все, мать их, охотничьи инстинкты обострились до предела. А жертва провоцировала… Как можно не чувствовать разлившегося вокруг напряжения? Вот же оно, осязаемое, щиплющее глаза, душащее, подернувшее все кровавой дымкой!
Гость все молчал, а Кагуцу из последних сил ждал, что тот вот-вот спросит, какого хера он тут делает?
– Здесь… очень печально, – неожиданно выдал Хабари Джин.
Жила-была одна девочка, правда, шапочка у нее была красной, а не синей… но эта дура тоже не боялась волков…
– Угу, – а еще тут куча призраков, но Синий король их не увидит, потому что это его, Кагуцу Генджи, личные призраки.
Хабари Джин потер ладони. Как дите, ей богу. Точно, пошел со страшным серым волком в лес, будто не знает, чем это все кончается. Кагуцу тяжело сглотнул. Почему каждый раз он разрывается между желаниями дать ему в рожу и схватить и не отпускать? А теперь Хабари Джин так близко. Прямо-таки искушающее близко. В его власти, на его территории…
– Что, все равно замерз? Давай согрею, – Кагуцу обхватил его за плечо, притянул к себе. Синий король должен был снова дернуться, попытаться отстраниться, но он то ли растерялся, то ли еще что… Черт, он был теперь совсем рядом. Молоточки в ушах сменились набатом. А почему нет-то? Таких доверчивых дурачков надо наказывать!
Зачем, почему он позволил себя привести?
Кагуцу навалился, вынуждая Хабари Джина лечь. Плечо под рукой напряглось.
– Тсс… Все хорошо. Сейчас тебе станет теплее.
Да, правильно, волк сначала тоже был добрым.
Он вдавил Джина в снова скрипнувший диван. Прижался лбом ко лбу, перехватил взметнувшуюся руку за запястье и опустил на покрывало. Потом медленно разжал пальцы. Рука осталась лежать.
– Все хорошо, – зачем-то повторил Кагуцу. Почему он не сопротивляется? Сука… Вывернуть ему руку, как тогда, заставить уткнуться лицом в диван и… Нет-нет-нет… Блядь, нет. Он же такой…
Джина колотила дрожь, и эта дрожь передалась и Кагуцу. Их обоих трясло, как в лихорадке. Внутри танцевал огонь и требовал, чтобы его выпустили. Кагуцу стиснул зубы. Он попробует… насколько его хватит, попробует быть осторожным. Джин следил за ним, широко распахнув глаза. Невозможно синие – Кагуцу не видел в них испуга, только странную обреченность. Он провел пальцем по виску Джина, скуле, подбородку. Обалденно, просто обалденно! Кажется, он понял, что это такое, когда пишут, что кожа как шелк.
Кагуцу расстегнул пуговицу на вороте рубашки Джина. Тот только задышал чаще, но не пошевелился. Такой покорный… Это заводило так, что темнело перед глазами.
Вторая пуговица, третья… Кагуцу обхватил горло Джина, словно собрался задушить. Кадык под ладонью дернулся, и внутри все запело. Рука снова взялась за пуговицы. Кагуцу уткнулся Джину за ухом, втянул носом запах волос, слегка прикусил мочку, и у того перехватило дыхание. Вот и шея. Кожа на вкус действительно оказалась сладкой. Кагуцу не смог устоять и засосал ее между зубов. Джин легонько охнул, попытался высвободить придавленную руку, но Кагуцу навалился еще сильнее.
– Только не шевелись, ладно? Ведь все в порядке, да?
Джин неуверенно кивнул.
Да, умница.
Так непривычно быть медленным и осторожным. Тело требовало взять, что хочется, сию секунду, но Кагуцу тянул, хотя от этого аж мышцы сводило. Над верхней губой выступил пот, и он нервно слизнул его.
Кагуцу закончил с пуговицами и положил руку на нервно вздымающийся живот, чуть надавил. Мягкий, гладкий. Дорожка волосков от пупка была исчезающе тонкой. Он провел под ней пальцем и уткнулся в ремень. Сейчас… нет, чуть позже. Совсем чуть-чуть. Кагуцу судорожно выдохнул, прижался ухом к животу Джина, погладил бок. Ему доводилось вспарывать чужое брюхо. Он знал, как тонка здесь кожа, как уязвима. Кто-то из древних народов – Кагуцу не помнил, кто – считал, что именно тут находится душа. Вдруг, если будет тихо-тихо, можно ее услышать?
Один вдох, другой. Вот так, чуть успокоиться, унять бушующую внутри силу, иначе он сейчас вопьется в чужие бедра до синяков, до крови.
Что-то легло ему на голову, и Кагуцу не сразу понял, что это рука Джина. Тот неуверенно провел по волосам, потом замер, словно в нерешительности. Кагуцу зарылся лицом ему в живот.
– Теплее? – голос прозвучал глухо, живот под губами заволновался, но ответа не последовало. Значит, надо погреть еще.
Кагуцу приподнялся, снова вернулся к завораживающе белевшей шее. Первый засос уже наливался фиолетовым. Один маленький засос, ему, наверное, одиноко. Кагуцу впился в кожу чуть пониже. Джин со свистом выдохнул сквозь сжатые губы, но не возразил. Черт-черт-черт… Кагуцу чувствовал себя пьяным. Хотелось… Нет, уже даже не спугнуть, просто… Он разрывался между злой жаждой и такой непривычной нежностью.
Кагуцу сдавил Джину пах, потер прямо через ткань. В руку уперся наполовину вставший член. Да у Кагуцу самого сейчас стояло! Но Джин – не привычная ко всему девка из веселого квартала. Так что снова надо потерпеть. Немного, насколько хватит!
Одной рукой справиться с чужим ремнем оказалось не так уж и просто. Но вот пряжка звякнула, Кагуцу рванул молнию и сунул руку внутрь. Джин выгнулся. Черт, кажется, сжал слишком сильно.
– Извини, извини, – зашептал Кагуцу ему в шею, снова прикусывая кожу. Он просто не мог насытиться этой сладостью.
Держать в руке чужой член было… странно. Кагуцу ощущал пульсацию вен, упругость и твердость. Вроде все, как у него самого, но иначе. Джин задышал еще чаще, и Кагуцу для пробы провел вверх-вниз.
– Ах!
Ну хоть что-то!
Кагуцу делал все то, что было бы приятно ему самому. Сжал пальцы, подвигал еще немного, постепенно наращивая ритм. Остановился и потер большим пальцем головку. Та наполнялась кровью и темнела прямо под его прикосновениями. Джин дернул бедрами, словно умоляя продолжить, но Кагуцу, как зачарованный, смотрел, как на головке выступает прозрачная капля. Он потрогал ее, размазал, и Джин застонал уже в полный голос.
– Сейчас, – хрипло шепнул Кагуцу. – Сейчас… – надо что-то сказать, что-то успокаивающее, ласковое, но… В памяти всплыло давнишнее материнское: – Мой хороший.
Он снова задвигал рукой. Джин всхлипнул. Рывки его бедер стали частыми и резкими. Быстрее, еще быстрее… Джин замер, высоко вскинув бедра, и кончил. Сперма брызнула ему на живот и руку Кагуцу.
Джин упал обратно, все еще часто дыша. Член в пальцах обмяк. Кагуцу выпустил его и, сам себе поражаясь, нежно-нежно погладил, потом провел по разводам на животе.
Сперма на пальцах отливала перламутром.
Он поднес руку к лицу Джина.
– Смотри, ты кончил.
Тот ответил мутным взглядом.
– Негодный, грязный мальчишка, – это прозвучало глупо и торжествующе одновременно. Грязный – и это я сделал тебя таким! На лице Джина что-то дрогнуло.
Кагуцу провел перепачканными пальцами ему по губам, толкнулся внутрь.
– Ну же, это твой вкус, попробуй.
Губы неуверенно приоткрылись.
– Вот молодец.
Жарко, влажно, только представить, что…
Кагуцу склонился, вынул пальцы, сам лизнул измазанный спермой рот. Горьковатый привкус отдался на языке.
Они, наконец, поцеловались. Быстро, неловко, как целуются первый раз подростки. Простое соприкосновение губ.
– Теперь давай ты, – Кагуцу уже не трясло – колотило. Он сдвинулся, разрешая Джину выбраться из-под себя. Если сейчас тот решит сдать назад, точно все закончится изнасилованием.
Кагуцу сам расстегнул себе штаны и стащил вместе с трусами на бедра. Член торчал колом. Джин уселся на колени на краю дивана, дотронулся до стояка рукой, и Кагуцу дернуло, как током. Из горла вырвалось рычание. Скорее! Пусть сделает хоть чего-нибудь!
Кагуцу думал, что Джин сейчас ему так же отдрочит. Дрочка на дрочку, так сказать. Но тот наклонился над его пахом и, мать вашу, провел языком по головке.
– Бля!
Джин отстранился, и Кагуцу захотелось пихнуть его обратно. Нельзя же прерывать такое!
– Нет, не так, – странным голосом шепнул Джин.
Да что…
Джин сполз на пол, дернул Кагуцу за пояс… Что ему… И вдруг все стало ясно – по такому знакомому наливавшемуся темнотой, а теперь еще и пьяному взгляду. Кагуцу уселся, как тогда в клубе, а Джин устроился у него между ног. Вот так. А теперь положить ему руку за голову, на охрененно мягкие волосы. Подобрать их, сжать пряди, чтобы не мешали…
Охуенно!
Джин лизнул его член по всей длине, замер у головки.
– Бля… не тяни уже… – выдавил Кагуцу.
Джин взял член у основания и, благослови его боги, наконец-то отправил себе в рот. Предсказуемо подавился, но в этот раз хоть не вздумал останавливаться. Это было неряшливо, неудобно и даже больно, когда член задевали зубы. И это было невероятно, ослепляюще хорошо! Кагуцу дернул бедрами раз, другой, третий… Перед глазами вспыхнула молния и пронзила все тело от мозга до члена.
Он мог только сидеть и пялиться в потолок. Все ощущения после оргазма словно отшибло. Потом проявились звуки. Джин кашлял и возился на полу. Кагуцу заставил себя отлепиться от спинки дивана.
– Ты как?
Тот дернул головой.
– Иди сюда, – Кагуцу затащил Джина обратно на диван, прижал спиной к себе. Он прекрасно помнил, как идеально его задница вписывается в бедра.
– Я…
– Хрен я тебя отпущу, – от него теперь пахло потом и спермой. Черт, жаль, что прямо сейчас нет сил его трахнуть. Чтобы уж точно, до конца… Ничего, будет еще завтра.
Джин затих в его руках. Вот и хорошо, и правильно. Теперь Джин принадлежит ему, только ему. А Кагуцу своего никому не отдавал.
@темы: yaoi, Kusanagi Izumo, Munakata Reisi, Suoh Mikoto, NC-17, fanfiction
-
-
29.10.2013 в 19:49Вообще, немного страшно читать дальше, потому что с каждой главой история становится все объемней, а герои родней... Суо с Мунакатой и без того уже считай, что родные, так тут теперь еще и за Кагуцу с Хабари сердце активно ёкать начало) И ты еще добавляешь, напоминая, как и чем у нас все в каноне закончилось
Но и не читать - невозможно! Последняя сцена так вообще срывает все предохранители: дымилась, как паровоз
А Кагуцу-то, Кагуцу... Буквально пара фраз про семью и все, образ схвачен, и Кагуцу уже не король, а обычный человек со своей печальной историей. Черт, хочу продолжение! но чую в конце буду рыдать, как последняя портовая шлюха
-
-
29.10.2013 в 19:54Будет, будет продолжение! Обещаю!
И вообще, соо оживлять надо, а то летаргия какая-то, хотя ФБ закончилась.
-
-
29.10.2013 в 20:00А соо - да, чего-то все то ли застеснялись резко, то ли в зимнюю спячку уползли
-
-
29.10.2013 в 20:04Увы, попозже. У меня тут внезапно и на работе аврал, и планы на праздники. Не успеваю. Понимаю, что нет мне прощения, но извините.
-
-
29.10.2013 в 20:22-
-
29.10.2013 в 20:26Я буду стараться! Но у меня все еще четыре последние главы только в виде плана.