Все драмы в одном посте

[da-crazed-one]

В виду подыхания линков и в преддверии грядущего (правда, далеко еще, аж через сезон) второго сезона К, все, официально релизнутые на данный момент аудио-драмы по K Project в одном месте:
Драмки с Bluray/DVD первого сезона сериала, анимейтовская бонус-драмка, драма CD Side Red (вошли все радио-драмы+одна бонусная) и две драмки по Missing Kings: тут. Авторы всего этого безобразия - сами ГоРа.
Оба тома Аникуджи-лото драмок и лото-драмы с феста 2012 года: тут. У второго тома Аникуджи авторы - не ГоРа, так что технически неканон, но, как ни странно, именно драмы из этого тома я лично люблю больше всего.

И драмки по официальному AU по Gakuen K (бонус-драмы к игре и манге): тут и тут.

Только аудио-файлы, только mp3, только хардкор Источники всего этого добра различны, половина анонимна, битрейт тоже разный.

Следующая порция драмок ждет нас уже скоро - 22 июля выйдет CD с драмами из жизни Синего клана и Серебряного. а затем, 25 сентября, драмы с Красным кланом и Зеленым.

@темы: другое

---

Трейлер

[Season]

Все всё равно уже видели, качества лучшего не дали пока, но пусть повисит.
Чтоб было)

@темы: video, k-Anime, official-info, k project

---

PV Второго сезонаа

[Season]

Что имеем на данный момент

@темы: video, k-Anime, official-info, k project

---

[Season]

Новый официальный арт ждет нас.

@темы: official art, k-Anime, Fushimi Saruhiko, Kusanagi Izumo, Munakata Reisi, Suoh Mikoto, Yata Misaki, k project

---

[fandom K project 2015]

Открыт набор в летнюю команду кея на ФБ! Не проходите мимо - записывайтесь!



а так же пост заявок

---

[K Ship]

Эй, народ! А у нас ШВ. Команды выложили первый конкурс, а мы приглашаем вас смотреть, комментировать, голосовать.

@темы: другое

---

[Consta+]

Хотите верьте, хотите нет, но мувик появился онлайн с английскими субтитрами:
Лайвстрим

@темы: k-Anime

---

[[R.]]

Вопрос к любителям амв. С полгода-год назад я увидел одну прекрасную амв по Кею, но к сожалению не запомнил её названия, только песню. Никто не знает где её можно найти?
Вот эта песня:

После долгих поисков что я провёл я нашёл вот такую амв, но это совсем не та.

@темы: вопросы

---

[[S]eason]

K project, 14 icons, 100x100

MORE

@темы: другое, k-Anime, k project

---

Аватары Totsuka Tatara 120х120 10 шт.

[Mild]

Надеюсь что-нить приглянется)



остальное

@темы: другое

---

[K Ship]

Мы приглашаем команды для участия в фандомном конкурсе.
В этом посте вы можете оставить заявку на участие команды.
Набор команд будет длиться до 23 марта.

@темы: другое

---

[Троянский Трип]

Привет, народ.
Итак, вновь возник вопрос о проведении ШВ. Хотим или не хотим?
Есть ли желание поучаствовать во внутрифандомном соревновании которое будет проходить после ЗФБ?
В свою очередь предлагаю прежде чем голосовать ознакомится с правилами, которые обновились и упростились в пользу маленьких команд:
kprojectshipwars.diary.ru/p202572668.htm

Вопрос: ШВ 2015?

1. да, буду участвовать		21	(31.82%)
2. да, буду читать		34	(51.52%)
3. нет, спасибо, я не голодный		11	(16.67%)
Всего:		66

@темы: другое, вопросы

---

Обои королевские, 1 шт.

[Alice-chan]

Как-то не видела раньше тут подобного, но раз сделалось - пусть будет.
В общем, вот вам обоина с Мунакатой. Моего производства. Может, пригодится еще кому-то, кроме меня) Делалось для моего ноутбука, поэтому разрешение 1440х900, других вариантов не предусматривалось.


What's a perfect King made of? - v.3 by Alice666 on DeviantArt

@темы: Munakata Reisi

---

Перевод Gakuen K Drama CD - Микото, на колени

[Anri Kohaku]

Исправления и советы приветствуются. Благодарности приветствуются вдвойне)
Просьба без разрешения материалы не копировать.
Перевод с японского на английский dijeh
Перевод на русский под картинкой.
Другие переводы (и не только по Проекту Кей) можно найти у меня в дневнике.

Микото, на колени
Кусанаги: О, добро пожаловать! А, это просто Тоцука.
Тоцука: Извини, извини, Кусанаги-сан! Немного задержался с работой. Э, что происходит?
Кусанаги: Будто не видишь!
Тоцука: Анна-сенсей заставила Короля стать на колени.
Анна: Микото, я спрошу еще раз. Что насчет этих результатов?
Суо: Ну… понимаете…
Анна: Хватит извиняться. И не двигайся.
Суо: Да…
Тоцука: Как так вышло?
Кусанаги: Анна-чан-сенсей пришла недавно, когда Микото здесь выпивал.
~флешбек~
Суо: Эх… М? Я бы еще выпил.
Кусанаги: Как обычно, ты даже на студента не похож. Ты и впрямь с легкостью разделываешься с этой выпивкой.
Суо: Хм. Ты делал то же самое, когда был студентом.
Кусанаги: Ладно, мы оба такие. Ну, что дальше?
Суо: Раньше не замечал ром, что стоит вон там.
Кусанаги: О, как и ожидалось! У тебя хороший вкус. Я добыл его вчера, он двадцатилетней выдержки. Еще не открыт.
Суо: Налей-ка неразбавленного.
Кусанаги: Заказ принят! О, Анна-чан-сенсей, добро пожаловать!
Суо: Здрасте, Анна-сенсей.
Анна: Микото, ты ничего не забыл?
Суо: Хм?
Анна: Ты не забыл… ничего… очень… важного?
Кусанаги: Микото, что ты натворил? Анна-чан-сенсей выглядит по-настоящему злой.
Суо: Да ничего особенного.
Анна: Ясно. Вот значит как. Ничего особенного. Ты имеешь в виду, что это не особо важно для тебя.
Кусанаги: Микото, извинись!
Суо: За что?
Кусанаги: Не важно, просто извинись! Я не знаю, что произошло, но в таких случаях всегда виноват мужчина. Даже если думаешь, что прав, тебе лучше из…
*шлепок*
Анна: Слишком поздно.
Суо: Что это? Табель успеваемости? О…
Анна: Теперь вспомнил? Сегодня была церемония окончания – день, когда я должна выдать ваши табели. Результаты не очень хорошие, так что я дала бы тебе несколько советов. Но… ты…
Суо: О, церемония окончания? Совсем забыл о ней.
Кусанаги: Мико…
Анна: Изумо.
Кусанаги: Да?
Анна: Дай это мне.
Кусанаги: А? М, но… это чистый ром…
Анна: Дай сюда!
Кусанаги: Oui, mademoiselle.
Анна: Микото, на колени.
~конец флешбека~
Кусанаги: Вот так все и было.
Тоцука: О, даже Анну-сенсей это разозлило, хотя она и старается быть на стороне Короля.
Кусанаги: Не говоря уж о том, что она пила стакан за стаканом.
Анна: Микото, ты слушаешь?
Суо: Ммм…
Анная: Ты слушаешь меня?
Суо: Ммм… Я слушаю.
Анна: Дело не только в твоих оценках. Ты знаешь, как много я делаю для тебя? Трачу все свое время на уроки по японскому языку, прошу Сери выбирать учебники по математике, осаждаю Мизучи на химии, убеждаю директора на школьном осеннем фестивале…
Кусанаги: Своими разговорами она все больше напоминает преступника.
Анна: Изумо, ты что-то сказал?
Кусанаги: Н-нет, мадмуазель.
Анна: И все равно ты… Ты же не глупый, так почему ведешь себя так? Если так продолжится, ты снова провалишься. Тебя это устраивает?
Суо: Это плохо, но…
Анна: Ты хочешь в конце концов оказаться в одном классе с Мисаки и Рикио? Теперь, когда Изумо выпустился, тебя устроит, что и Татара закончит школу раньше тебя? Ты хочешь остаться в этой школе навсегда, как Широ? Скажи мне, Микото! Ты вообще думаешь о своем будущем?
Кусанаги: Теперь это все равно, что лекция.
Тоцука: Она начала говорить скорее как мать, чем как учитель.
Кусанаги: Нельзя, чтобы младшие стали свидетелями такого. Ята и остальные явно расстроятся.
Тоцука: Тогда я незаметно выйду и повешу табличку «Закрыто».
Кусанаги: О, спасибо! Что ж… Анна-чан-сенсей! Не стойте вот так, присаживайтесь. У нас есть парфе.
Анна: Пожалуйста, не насмехайся надо мной. Парфе не охладит мой гнев. Где ложка?
Кусанаги: Вот, прошу. Как Микото…
Суо: Агх…
Кусанаги: Ладно, может, посидев вот так, он немного подумает над своим поведением.
Анна: Немного не поможет. Пожалуйста, не вставай на протяжении всех зимних каникул.
Кусанаги: Это строго. А?
Тоцука: Я вернулся. Она успокоилась хоть немного?
Кусанаги: О, молодец. Эй, Тоцука, эта штука, похожая на красный драгоценный камень, откуда она взялась на потолке? Это новое украшение?
Тоцука: Э? О, это? Я знаю, что это! Он только что появился.
Кусанаги: Появился?
Тоцука: Ну, это Дамоклов меч.
Кусанаги: Ха?
Тоцука: Я заметил его, когда вышел на улицу. Дамоклов меч медленно опускается и, кажется, начал ломать крышу бара.
Кусанаги: Чтоооо?
Тоцука: Раз Короля опустили, то и Дамоклов меч, наверное, делает то же самое.
Кусанаги: А,что? Разве существует такая закономерность?
Анна: Микото почти всегда такой. Он никогда не думает о последствиях или чужих чувствах. Он только видит во мне унылую старую женщину.
Суо: Это не так.
Анна: Вранье, все вранье. Иначе ты бы не забыл о церемонии завершения и о табеле успеваемости.
Суо: Это… понимаете…
Анна: Это – что? Что такое? Ром показался более привлекательным, чем лекции старой женщины? Тогда пей себе дальше и забудь обо всем, что тебе не нравится. Мне уже все равно!
Кусанаги: О нет! Каждый раз, когда Анна-чан-сенсей ругает его, Дамоклов меч опускается.
Тоцука: Если так продолжится, Дамоклов меч упадет.
Кусанаги: Почему ты такой беспечный! Ты не понимаешь? Если Дамоклов меч упадет, все будет разрушено!
Тоцука: Все в порядке… хотел бы я сказать, но все-таки это опасно. Это важное рабочее место. Хорошо, ничего не поделать. Я протяну руку помощи.
Анна: И даже раньше, Микото…
Тоцука: Та-дам! Ну, ну, Анна-сенсей! Не говорите так строго. Король уже раскаялся. Правда?
Суо: Тоцука…
Тоцука: Он наверняка постарается изо всех сил в следующем семестре! А сегодня…
Анна: Ты тоже несешь ответственность за то, в какой ситуации оказался Микото.
Тоцука: А?
Анна: Взвалил все проблемы Микото на мои плечи, а сам занимаешься своими делами. Я понимаю, ты занят, но у меня тоже есть работа! Ты едва ли говоришь что-нибудь, но в таких ситуациях становишься на сторону Микото, потому что хочешь выглядеть хорошим. Тебе правда нравится выставлять меня плохим парнем?
Кусанаги: Что? Чем они заняты, не могут поделить своего ребенка, или что?
Тоцука: Нет, я вовсе не собирался…
Анна: Татара, на колени!
Тоцука: Умм, Анна-сенсей, давайте успокоимся…
Анна: На колени, немедленно.
Тоцука: Слушаюсь.
Кусанаги: А, даже Тоцука!
Анна: Мне все равно, если тебе так нравится быть королем, но ты должен и о будущем иногда думать. Или это так сложно?
Суо: Нет.
Татара: Не сложно.
Кусанаги: Всего один метр остался между Микото и Дамокловым мечом. Если Микото взорвется, то сам виноват, но не хватало, чтобы это произошло здесь. Вот оно. Моя последняя надежда. М, Анна-чан-сенсей! Посмотрите, это виски двадцатилетней выдержки, не желаете попробовать?
Анна: Пожалуй, можно. Я не смогу так продолжать, если не выпью.
Кусанаги: Он опустился еще! Нужно срочно что-то сделать. Вот! Это бренди 35-летней выдержки!
Анна: Я попробую. Выпивка в баре Изумо отлича…
Кусанаги: Э, это потому что она из хорошего магазина. Теперь, теперь, это мое ценнейшее вино.
Анна: Хеее… Я… Микото…
Кусанаги: Ха, сработало, в конце концов. Мы должны позаботиться об Анне-чан-сенсей после такого.
Анна: Ммм…
Суо: Она и правда так сильно переживала.
Тоцука: Да. Я не думал, что Анна-сенсей так серьезно относится к Королю.
Кусанаги: Не волнуйтесь. Учителя очень редко переживают и отчитывают вот так, как сегодня.
Суо: Ты прав. Думаю, мне нужно внимательней отнестись к школе.
Тоцука: Правильно! Я тоже помогу тебе! Давай выполним наши задания на зимние каникулы как можно скорее и удивим Анну-сенсей.
Суо. Хм, да.
Кусанаги: Ах, как замечательно. Микото! Стой! Если поднимешься сейчас, Дамоклов меч…
Суо: А?
*взрыв*
Анна: Ммм… Ой, голова болит. Где это я? Почему я сплю на горе мусора?
Кусанаги: Вы двое… вы всегда доводите до сломанной мебели в чужих заведениях! Как-то когда вы поселились на втором этаже, вы уничтожили дверь, потому что были сонные. Вы хоть понимаете, сколько это все стоит, вы, студенты!
Суо: Да.
Тоцука: Мы подумаем над этим.
Анна: И почему Изумо заставил Микото и Татару стать на колени?

@темы: cd-drama, translation, Anna Kushina, Kusanagi Izumo, Suoh Mikoto, k project, Totsuka Tatara

---

Вопрос по третьему эпизоду

[Reno89]

Добрый день! Всё пересматриваю аниме на предмет упущенных деталей, и вот что меня заинтересовало в третьем эпизоде. Общаясь с Суо в камере (о, этот восхитительно провокационный диалог=), Мунаката прямым текстом предлагает ему отказаться от трона и титула короля. Такое вообще возможно? Насколько я понимаю, Королей выбирает Сланец, он же наделяет их силой. И никто не может этого изменить. Так о чём вообще речь? Ни в манге, ни в новеллах, ни в прочих офф. рассказах об этом не упоминалось.

Что это - ляп создателей, ляп переводчиков (субтритры были на английском: I'm telling you to renounce your throne) или инфа, объяснение которой дадут в дальнейшем?

@темы: вопросы

---

Аватарки Yatogami Kuroh и Suoh Mikoto 120х120 10/15 шт.

[Mild]

Всех с НГ 2015)))
Надеюсь что-нить приглянется)




остальное + другие фандомы

@темы: другое, Suoh Mikoto, Yatogami Kuroh

---

Clamor mutus

[папугака]

Название: Clamor mutus*
Автор: Эру
Фендом: K-Project
Бета:
Дисклеймер: отказываюсь
Жанр: ангст, местами ПОВ, кромешный юст
Рейтинг: даже не знаю, поэтому принимаю варианты ^^ склоняюсь к R.
Пейринг: Фушими Сарухико/Ята Мисаки
Размер: мини
От автора: Я настолько люблю эту парочку, что писать по ним выше моих сил @__@ Но вот спустя полтора года залипания кое-что родилось. Помесь времён и авторской речи-речи персонажа намеренные. Осторожно, еретический эмоциональный авторский выброс.
*Clamor mutus – «немой крик»

Он полюбит тебя. Только тебя. И ты для него будешь весь чертов мир.
Мариам Петросян, «Дом, в котором…»

Майку на Яте хоть выжимай. Небрежно и досадливо он оттягивает ворот, жарко, тошнит от духоты, от поднимающегося над плитой пара, от запаха карри. Завиток волос у основания его шеи прилип к коже – прижаться бы губами, впитать всего с этой капелькой влаги…
Сидит. Впивается взглядом в выступающие под мокрой майкой лопатки. Чужих взглядов Ята никогда не чувствует, что всегда было Фушими на руку. Так легче и тяжелее одновременно. Легче молчать, тяжелее сказать.
Он хотел бы кричать о своих чувствах, вопить прямо в раскалённое прозрачное небо, чтобы крик, срываясь с покрытых липкой плёнкой губ, содрав частички кожи, вспоров до крови язык, летел вверх, сквозь облака и в космос, к неведомому и несуществующему богу. Чтобы хоть кто-то узнал, услышал и понял, чтобы не приходилось держать в себе этот вопль, который бьётся в клети рёбер, словно гигантская, вымазанная в крови птица, разбившая клюв, знающая только вкус собственной крови, комками скопившейся в глотке. Крылья сломаны, перья слиплись, а через его горло то и дело вылетают остатки почерневшего пуха. Иногда Фушими не может больше сдерживаться и поздними вечерами бесшумно кричит в темноту своей комнаты, сипло и больно выдавливая из пересохшего горла слова, которые никогда не скажет вслух. Никому. Никогда.
О том, как любит. Как преклоняется. Как подполз бы, униженно пресмыкаясь. Как хотел бы целовать руки, как молил бы о разрешении касаться своими мокрыми от родовых кровавых мук губами загоревшие под солнцем пальцы. Обыкновенные руки, содранные костяшки, солоноватые на вкус корочки ссадин, неровно подстриженные ногти, царапают…
О том, как обожает. Неистово, бессознательно, уже не отделяя своей болезненной привязанности от образа жизни. Как хотел бы размазать свою кровь по рыжим волосам, по кромке у самого затылка, где проступает его естественный цвет. Мисаки, счастье моё и боль моя.
Хоть в чём-то ты не отказал мне – не отказал в невысказанной просьбе смотреть на тебя, любоваться тобой, давиться словами любви (тихо, даже не шёпотом).
Спустя минут двадцать они выбираются из этого адского пекла на внутренний дворик бара, и Ята дышит устало, расслабленно, как после пробежки или после…
Если бы он мог, то взял бы его прямо здесь, в безжалостной лихорадке прижав к облупленной стене. Смотрел бы в сжавшиеся до булавочной головки зрачки, плавающие в янтарной радужке. Вжимался бы в угловатое нескладное тело в безуспешной попытке стать единым целым хотя бы на короткое мгновение.
Но я слишком труслив даже для того, чтобы сказать пару простых слов. Я боюсь, Мисаки, я хочу кричать от ужаса, когда понимаю, что эти несчастные короткие слова могут разрушить всё, что есть между нами. Ты будешь смотреть на меня с подозрением при любом неосторожном моём движении. Ты будешь вечно насторожен. Ты никогда больше не прикоснёшься ко мне из опасения, что я восприму твоё касание как-то не так. Я пытаюсь выбрать между мгновением разрушения последней стены между нами и годами тепла, что были и будут у нас, что могут быть у нас, и не могу выбрать.
Крохотная надежда внутри теплится, светится, как болотный огонёк в непролазных топях светит неудачливому путнику. Протянешь руку и пойдёшь к нему или останешься на месте? Если пойдёшь, то куда огонёк выведет тебя – в голодную пасть ледяной трясины или на сухую зелёную кочку? Фушими раскрывает, широко раскрывает свои воспалённые глаза, больным взглядом жаждущей ласки собаки следит за малейшим вниманием, которое оказывает ему Ята. Это почти паранойя, но он наслаждается своей паранойей, бездумно отдаваясь несбыточным надеждам, стоит взгляду Яты в его сторону потеплеть чуть больше, чем обычно; он ненавидит свою паранойю, когда тепло любимого, самого родного и сладкого взгляда обращается не на него. Ревность, ненавистная и бешеная, рвёт ему внутренности, когтями полосует сердце, выкручивает трахею слезами ненависти к чему-то. Не к Яте и не к неожиданному объекту его внимания. Ревность просто есть, она словно неприручаемый зверь, которую можно задобрить на краткое время, чтобы потом снова почувствовать смрад её оскаленной пасти. Ревность таскает его по мокрой от пота постели, сбивает одеяла, разбивает стёкла очков, чтобы он видел меньше, чтобы он не видел всех этих убивающих его сознание мелочей. А сознание, несчастное, уставшее до смерти сознание, радостно и жадно цепляется: за светлую проказливую улыбку, за протянутую в его сторону руку, за прикосновение к плечу, за преступно редкие объятия.
О, за каждую, даже самомалейшую возможность объятий Фушими готов удавиться собственными нервами, связав их в верёвку. Чёртовы мгновения максимальной для них близости, живое и подвижное тепло под руками, мазок влажного дыхания у основания шеи. Два замкнутых круга из рук, сцепленные в замке – близко, так невозможно близко, так сладостно близко… Он млеет от ударяющего в голову счастья, от ощущения острых мальчишеских лопаток под холодными вспотевшими ладонями, запаха, господи, этого ни на что не похожего запаха любимого человека. Распирает так, что он уже почти готов сказать. Разжать объятия, на колени опуститься, прижаться щекой к ободранным коленкам, – сколько раз ты падал со своего проклятого скейта, прежде чем научиться так лихо на нём разъезжать – вымолить прощение за то, что любит, что жить не может без этого ощущения горячей кожи под щекой, без шершавости ссадин… Что сделал бы всё ради него, что готов быть кем угодно, лишь бы Мисаки, его Мисаки, его счастье и его боль, не отворачивался от него. Что до дрожи в коленях боится увидеть ненависть в этих глазах, но пусть, пусть ненависть, но чтобы не равнодушие, только не оно, пожалуйста! Он принёс бы себя в жертву, если бы не был уверен, что её не примут.
Ты всего лишь друг, Сару, бедный, милый, задыхающийся от невыносимой жары Сару. Ята – весь твой мир, сжавшийся до жилистого нескладного мальчишки, звучащий в одном наушнике-пуговке; до вкуса кока-колы и бутылочного горлышка, влажного уже от чужой слюны, которую ты нарочно не вытираешь, до звука смски и трёх значков хираганы на экране телефона, до трёх тягучих слогов имени. Это всё, что у тебя есть, так удивительно мало, но так страшно много для тебя и твоего персонального безумия. Ты для Яты – только частичка его мира, его души нараспашку, готовой поделиться со всеми, кто захочет взять. И ты хочешь взять, но тебя устроит только вся его душа. Полностью, без остатка, чтобы не осталось ни крошки для других. Желание эгоистичное и жадное, но когда ты в отчаянии, то перестаёшь об этом думать.
Ты всего лишь друг, хотя друзьям не положено просыпаться посреди ночи с глухим, задушенным стоном - продолжением того, который звучал во сне, срывался с чужих, знакомо-далёких губ. После пробуждения к сетчатке глаз намертво прикипает остаточный образ, который невозможно описать в двух словах. Там всегда сумеречно-темно, там ятаган луны расчерчивает кипельными ранами бритвенно-острую скулу, палочку правой ключицы, скользит по кочкам позвонков – он знает эти кочки вдоль и поперёк, может с закрытыми глазами сказать, какое по счёту углубление между ними на пару миллиметров глубже остальных. Мисаки всегда сворачивается в клубочек, ерепенящийся углами плеч, блестит на него помутневшими камушками янтаря. Сладостный, покорный воле Фушими сон разворачивает Мисаки ему навстречу, ровно и крепко укладывает чуть сутулые плечи в мякоть подушки, вскидывает руки, – на левой едва заметный рубец от слишком плотно сидящих наручных часов. Мгновения близости болезненно ярки, словно вплавляются в самую его суть, выходят за границу сна-яви, сворачиваются колечками ДНК. В его холодной комнате удушливо-жарко, жар красным пламенем скользит по телу Мисаки, кусает Фушими за пальцы, вживляется сочащимися трещинами в кожу, разгрызает плоть и стачивает до крошащегося угля кости. Ему хочется кричать от восторга, рассыпаться обгоревшей пылью, если по-другому нельзя – ради мгновения, когда Мисаки принадлежит ему, полностью, без остатка, только ему-ему-ему-ЕМУ! Мгновения, когда он проводит языком по жёсткой, нецелованной линии губ, глотая чужой стон, ощущая, как он звучит в его собственных ушах. Дрожь вскинутых над головой рук, мелкая-мелкая, как в лихорадке, скользко и сложно держать; смотрит, таращится, дрожит плавленое золото радужки, тонет в иссиня-белом белке; частые, сорванные вдохи-выдохи, не успевающий облизывать пересохшие губы язык.
Иногда сон безжалостно прерывается на этом моменте, растапливая жар чужого тела в руках до лавовых капель, и теперь уже очередь Фушими сворачиваться на кровати в клубок, дыша влажностью подушки и протягивая куда-то в темноту обожжённые до костей руки, смеясь содранным горлом. Без очков в сумраке он видит только очертания собственных ладоней, узких и белых, как пещерные пауки, с тощими лапками-пальцами. Где-то на периферии сознания он ощущает иллюзорный запах подпаленной простыни. И отвратительно-безвкусное ощущение пустоты в объятиях.
Но чаще сновидение крепко держит его – их – в своих цепких коготках, и Фушими с истерическим восторгом ныряет в этот дымящийся кипяток, прижимаясь губами к раскалённому животу, беспорядочно гладя выступающие бедренные кости. Трётся щекой о колено, видит совсем близко начинающий зеленеть синяк, сильно и жёстко целует его – и непослушное тело всё передёргивает, как прошитое током. Мисаки дышит шумно, со всхлипами, давится короткими вскриками, похожими на чьё-то давно забытое имя. Два протяжных слога сокращённого имени, и Фушими с благодарностью цепляется за них: ему нужно, необходимо, кошмарно нужно, чтобы сейчас, наедине, в капсуле его собственного сна, переходящего в бред, Мисаки звал только его. Тогда можно вздрогнуть, поведя плечами, отгоняя наступающий холод, задавить его единственно верным способом – снова прижаться к источнику тепла, единственному источнику тепла, который волен нежно и осторожно согреть его, который волен сжечь его дотла, так, что не останется ни крови, ни костей, ни пепла, ничего, что раньше носило его имя, то самое, которое сейчас выскуливает на пределе слышимости Мисаки.
Постарайся и произнеси его ещё раз, Мисаки, мой Мисаки, счастье моё и боль моя. Пускай утром тебя не станет, но я буду помнить, что когда-то ты нуждался лишь во мне. Я буду исступлённо искать тебя в одном негоднике, вспоминая, как ты хватался за мои плечи, царапался и кусался, с яростью кошки раздирая мне спину на лоскуты; я буду ощущать отголосок ночной боли в разодранной до мяса татуировке, расчёсывая её со сладострастным наслаждением.
Я буду держать тебя в объятиях чуть больше, на пару микросекунд дольше положенного, чтобы вдохнуть ещё раз твой запах, которым я захлёбывался ночью, которым пропиталась моя суть, надёжно, глубоко пропиталась, невозможно вытравить, как нельзя свести клеймо с преступного плеча.
Нас будет разделять ненавистный двойной слой одежды, и я буду вспоминать момент, когда между нами исчезли все барьеры, момент, которого не было, который вырос в моём сознании до размеров маниакальной идеи. Момент, когда, трепыхаясь, ты поддался моим настойчивым ласкам и позволил мне всё, доверяясь окончательно и бесповоротно, отдавая мне всего себя, до самых глубин твоей тёплой, на самом деле такой ранимой души.
Я снова буду выпускать тебя из кольца своих рук, ощущая себя пронзительно пустым без подвижного огонька на болезненно-бледных ладонях.
Я снова буду смотреть, как ты что-то с увлечением рассказываешь нашим (твоим) новым друзьям. Смотреть с режущим желанием догнать и снова прижать к себе, кричать в твоё недоумевающее лицо что-же-ты-делаешь-со-мной-прекрати-хватит-перестань-умоляю-сжалься!!!
Я буду идти вслед за тобой, пока несут ноги; откажут – поползу, сбивая колени; сотру их до бедёр – вцеплюсь руками в твою тень. Ты непременно возненавидишь меня, скорее рано, чем поздно, и я буду подло упиваться твоей ненавистью, твоей близостью, чёрт возьми, что же ты со мной делаешь, глупый, слепой, жестокий, прекрасный… Я буду жадно красть твоё внимание, хотя мечтал бы украсть разом у бога и дьявола твою душу.
Когда мне останется только касаться губами пыли твоих шагов, я раздеру свой молчащий, немой рот, в крови и слюне извлекая наружу то, о чём молчал; когда (если) я протяну тебе это в стёртых руках, тогда (возможно) кисея слепоты упадёт с твоих глаз, и ты прозреешь. Посмотри на меня своим обновлённым взглядом, счастье моё, посмотри и скажи мне…
Что ты видишь?..

@темы: yaoi, Fushimi Saruhiko, Yata Misaki, k project, R, fanfiction

---

Я фристайлю чушь тебе в уши

[Reno89]

Здравствуйте, дорогие участники сообщества! В качестве вступления к моему первому посту приветствую всех и надеюсь на тёплый приём.

Название: Я фристайлю чушь тебе в уши
Автор: Reno aka  Reno89 aka JuAin
Фандом: K Project
Дисклеймер: персонажи аниме и манги принадлежат своим создателям
Размер: мини, 2319 слов
Персонажи/Пейринг: Кусанаги, намёк на Суо/Тоцука
Категория: пре-пре-пре-слэш=)
Жанр: повседневность, школьные годы
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Тоцука издал нервный смешок. Но Кусанаги уже расхотелось паясничать, а потому он просто отошёл в сторону и приготовился наблюдать.
- Давай, Тоцука, нашепчи ему, как ты умеешь, - едва слышно пробормотал он.
Статус: закончен
Примечания: 1) отсылка к восьмой главе манги Memories of Red и Микото, гордо восседающем на велосипеде при падении с обрыва;
2) если верить гуглу, Мори Огай – один из авторов, чьи произведения изучают в японских школах (в частности, «Танцовщицу»). Очевидно, Микото активно прогуливал уроки литературы=)
От автора: прошу прощения за попсовое название=)) Оно всплыло в памяти неожиданно, но вписалось так органично, что все прочие варианты были забыты. Спасибо за внимание!

Я фристайлю чушь тебе в уши

Колени у Микото были разбиты в кровь, форменные школьные брюки изорваны, а в волосах цвета красной меди запутались комья земли и вырванные с корнем травинки.

Всё из-за глупой гордости, невероятного самомнения и потрясающего ослиного упрямства, яростно думал Изумо, пока они с Тоцукой бежали вниз по склону к месту крушения. Самого падения они не видели, зато слышали и чудовищный скрежет металла, и глухой удар о землю.

- Король! – светловолосый мальчишка заметил Микото первым. Раскидав в стороны руки и ноги, тот лежал на траве в эпицентре разразившегося хаоса.

Отчётливый след взрытой земли тянулся ещё дальше и прерывался у каменной насыпи, нависшей над глубокой тёмной водой, до которой, слава тебе, Ками-сама, Микото так не долетел.

- В следующий раз избавь нас от беспокойства и сверни себе шею ещё на старте, - беззлобно проворчал Кусанаги, не без труда извлекая из канавы изуродованный велосипед.

Обод переднего колеса и рама погнулись так, что о ремонте не было и речи. В утиль.

- Король, сколько пальцев видишь? – Тоцука в неподдельном беспокойстве склонился над Микото.

- Три, - буркнул тот и решительно оттолкнул друга. – Твоё лицо слишком близко.

Татара виновато улыбнулся, но не отстранился. С багровой ссадиной на подбородке и разбитой губой Микото выглядел до странности растерянным, как хулиган, которого ловкой подножкой уложила в пыль ангельского вида малютка с плюшевым мишкой наперевес. По-видимому, он был глубоко раздосадован несправедливым отношением мироздания, которое не позволило ему воспарить подобно птице.

- Голова цела? – деловито осведомился Кусанаги, подхватив друга с одной стороны и жестом велев Татаре проделать то же самое с другой. Вдвоём они не без труда поставили Микото на ноги. Для своего телосложения тот оказался неожиданно тяжёлым и едва не утянул их за собой обратно в траву. От слабосильного Тоцуки проку было мало, и Кусанаги, стиснув зубы, пришлось справляться в одиночку.

Удостоверившись, что Суо в состоянии удерживать равновесие, он, насколько это было возможно, постарался придать другу вид, который не наводил бы на мысли об отпетых хулиганах, промышляющих мелкими кражами: одёрнул джемпер, стряхнул пыль, отыскал и прицепил на место школьный значок.

- У Короля идёт кровь, - заметил Татара и первым протянул руку к рыжеволосому затылку.

Пальцы, запутавшись в жёстких вихрах, окрасилась в алый. Микото невнятно выругался и дёрнул головой, о чём тут же пожалел. Из-за резкого движения перед глазами расцвели пушистые чёрные звёзды, а к горлу подкатила тошнота.

- Похоже, придётся ехать в больницу, - вздохнул Изумо, не отпуская друга, даже когда тот согнулся пополам. – Без сотрясения не обошлось.

Суо смерил его кислым взглядом.

- А кто просил тебя сигать с обрыва?! – взорвался Кусанаги. – Ты что, никогда не слышал о гонке для цыплят?

Признаться, теперь он жалел, что поддержал сумасбродную идею Тоцуки. Но ведь заняться было решительно нечем, а испытание на смелость на первый взгляд показалось неплохим развлечением. Ровно до той поры, пока Микото не перегнул палку.

Тот даже не удостоил его ответом.

Кусанаги только и оставалось, что головой покачать. Не в первый раз его лучший друг демонстрировал вопиющее невежество в отношении простых истин и всем известных фактов повседневной подростковой жизни.

- Неподалёку есть пункт первой помощи, - сообщил Тоцука, чем сразу привлёк к себе нежелательное внимание.

- И часто ты там бываешь? – вкрадчиво поинтересовался Изумо.

Обманчиво ровный тон таил в себе опасность. Кусанаги как самый старший из них невольно чувствовал себя ответственным за благополучие неразумных в силу возраста товарищей, а потому время от времени устраивал им оглушительные разносы, забывая о том, что сам неоднократно ввязывался в сомнительные передряги.

- Вовсе нет, - поспешно заверил его Тоцука, предчувствуя вспышку гнева. – Случалось раз, но вовсе не из-за…

Он быстро взглянул на отстранённого Суо, который имел весьма бледный вид.

- Вовсе не потому… - запнулся светловолосый мальчишка. – Я просто оступился и растянул лодыжку.

- Ой ли? – с подозрением воззрился на него Изумо.

- Честное слово, Кусанаги-сан! – воскликнул Тоцука, сама невинность.

С видом «этот-разговор-ещё-не-окончен» Изумо вздохнул и повернулся к Микото:

- Идти можешь? Голова не кружится?

- Нет.

- Тогда выдвигаемся.

Он решительно направился вверх по склону, уверенный, что Микото последует за ним, однако тот не тронулся с места, а Кусанаги, оглянувшись через десяток шагов, замер и недовольно воззрился на него:

- Ну, что ещё?

- Отвали, – сказал Суо.

Изумо выждал немного в надежде на продолжение, которого так и не последовало, и с мысленным вздохом приготовился к битве, вполне предсказуемой, но оттого не менее досадной.

- Всегда подозревал, что ты боишься иголок, – закинул он пробный шар, что, конечно, было чистой воды провокацией и, в общем-то, дохлым номером.

Ведь Микото страх был неведом. Его смелость граничила с безрассудством, бездумьем, безумием. Наблюдая за тем, как друг ввязывается в очередную драку, Кусанаги порой хватался за сердце, чем неосознанно копировал жест своего дядьки, да, того самого нерадивого владельца бара.

- Бесит, - небрежно бросил на это Суо и замолчал. Похоже, он считал объяснение исчерпывающим.

Сведя на нет всю проделанную Изумо работу, Микото неуклюже уселся прямо на землю, уперев ладони во влажные из-за близости океана валуны. Он ненавидел больницы. Ненавидел беготню медсестёр, их напускное участие или же, наоборот, показное равнодушие. Ненавидел нервных пациентов в очереди. Его раздражали _проблемы_. Плевал он с высокой колокольни на меры предосторожности, прививки, обработку ран, если для этого ему приходилось двигаться с места. Микото Суо слыл отчаянным драчуном, проблемным подростком, отрицателем, своевольным бунтарём. Занозой в заднице. И самым ленивым из всех, с кем был знаком Кусанаги.

Впрочем, он не собирался отступать. Похоже, пришло время закатать рукава и взяться за дело всерьёз. Как говорится, не хотите по-хорошему…

Тоцука переступил с ноги на ногу.

- Ээ, Кусанаги-сан… - он неуверенно потянул друга за край рубашки. – Может, я?..

Изумо окинул его оценивающим взглядом и пожал плечами, неохотно давая «добро».

- И вот на сцене появляется прославленный укротитель львов, - подражая конферансье, негромко объявил он. – Одно неверное движение – и хищники сожрут смельчака с потрохами.

Тоцука издал нервный смешок. Но Кусанаги уже расхотелось паясничать, а потому он просто отошёл в сторону и приготовился наблюдать.

- Давай, Тоцука, нашепчи ему, как ты умеешь, - едва слышно пробормотал он – без тени насмешки.

Ведь этот негодник действительно умел… кое-что интересное.

Татара неторопливо опустился на траву рядом с Микото. Тот покосился на него, но явного неудовольствия не выказал. Ободрённый, Тоцука придвинулся ближе, так что их плечи, пусть и на разном уровне, соприкоснулись, и с улыбкой повернулся к Суо.

- Эй, Король, - едва слышно пробормотал он.

Движение вышло молниеносным, подобным броску кобры. Одной рукой Микото обхватил мальчишку за шею так крепко, что тот испуганным зверьком, угодившим в капкан, дёрнулся – и только. Губы Суо тронула хищная улыбка, но он лишь притянул Тоцуку к себе и замер, явно ожидая продолжения этой маленький любопытной игры.

Приготовился слушать, понял Кусанаги. Он не представлял, что за вдохновенный бред несёт Татара, прижавшись губами к уху Суо, пока тот отрешённо созерцает солнечные блики на поверхности залива, но шёпот действовал безотказно, какой бы напряжённой ни была обстановка. Тоцука откуда-то знал, как подобрать слова, как сплести их воедино в ажурное кружево, в неповторимый узор, чтобы успокоить Микото или воззвать к его здравому смыслу. Он в полной мере обладал талантом укротителя, вот только для усмирения зверя ему не приходилось прибегать к силе. Деликатность, с которой он управлялся с норовом Суо, не могла не восхищать, и с течением времени до Изумо дошло, что их знакомство с Тоцукой было потрясающим везением. Сам Кусанаги был хорошим другом, видит бог, хорошим, он никогда не бросал Микото в беде и не отказывался от доброй драки, но в том-то и состояла главная проблема. Кто-то должен был остужать их пыл время от времени, тянуть их назад, в реальность и нормальность. Видеть в них лучшее, чёрт побери.

Наблюдая за тем, как огонёк упрямства в янтарных глазах Суо постепенно угасает, как он поджимает плечо из-за щёкотного шёпота Тоцуки, как тот фыркает из-за колющих шею волос, Изумо в который раз подумал о том, что этих двоих связывает совсем иная дружба, не та, которую он сам привык делить с Микото.

На первый взгляд картина выходила ясной и вызывала, скорее, насмешливую жалость: мальчишка из средней школы таскался за старшеклассниками, которые по собственной прихоти _позволяли_ ему болтаться поблизости, время от времени отвешивая тумаки за дерзость. Тоцука тормошил их, вносил в жизнь чрезмерную суету, столь ненавистную Микото, нарушал давно установленные границы – пускай, ведь так было даже веселей. Его безграничный энтузиазм вызывал изумление, настойчивость, с которой он добивался желаемого, - невольное восхищение. Он исподволь приручал их, подкармливал своей добротой и непосредственностью. И эту характерную теплоту пополам с лёгкой завистью, не едкой и не разрушающей, а, скорее, бессильной перед мальчишкой и оттого безвредной, Кусанаги ощутил именно после знакомства с Тоцукой, который в игре под названием «Пойми Суо Микото» явно дал ему сто очков вперёд.

В ближайшем пункте медицинской помощи друзья вверили Микото заботам квалифицированных специалистов, а сами остались в коридоре, присев на белую пластиковую скамью в ожидании вердикта. Кусанаги внимательно изучил плакат о вреде курения и принялся за чтение проспекта, призывающего запретить аборты, когда мечтательный вид Татары привлёк его внимание. Светловолосый парнишка всё ещё витал в облаках, а Изумо так и подмывало вернуть его с небес на землю.

- И всё-таки, Тоцука, о чём ты говоришь Микото, если он каждый раз ведётся на твою болтовню? – с любопытством поинтересовался Кусанаги, предвкушая смущение или хотя бы замешательство.

Но Тоцука будто ждал этого вопроса.

- Я рассказываю ему о том, какой Король потрясающий, - мальчишка картинно воздел руки к выбеленному потолку, - Он восхитительный, как… как солнце! Он ярко сияет и щедро одаривает нас теплом!

Изумо уставился на него, как на сумасшедшего.

- Врёшь.

Решительно не могло быть, чтобы Микото добровольно выслушивал подобную ерунду.

Тоцука замер всего на миг, глядя на него широко раскрытыми золотисто-карими глазами, и тут же от всей души рассмеялся.

- Кусанаги-сан, как грубо! – с шутливой обидой воскликнул он, смахивая слезинки, выступившие в уголках глаз. – Спросите у Короля, если не верите…

Будь у Изумо чуть больше времени, он, наверняка, вытянул бы из мальчишки всю правду, но в этот момент дверь кабинета открылась, и Микото тяжёлой поступью вышел в коридор.

- Выглядишь не очень, Король, - сочувственно заметил Тоцука, поднявшись ему навстречу.

Вид у Суо и вправду был неважным. Пожалуй, даже хуже, чем четвертью часа ранее, когда они только переступили порог пункта первой помощи. По словам медсестры, которая, к явной досаде Микото, никак не желала их отпускать, у него обнаружились многочисленные ушибы и лёгкое сотрясение мозга, а рану на затылке пришлось зашивать. Так что через пару дней Суо предстояло вернуться, чтобы снять швы. Вдобавок ко всему, он получил недельное освобождение от школы и наказ не перенапрягаться. И это вместо хорошей взбучки, которой, по мнению Изумо, Микото вполне заслуживал за свою выходку.

Когда троица, наконец, двинулась к выходу, Суо как бы невзначай потрепал Тоцуку по светловолосой макушке и дружески хлопнул Изумо по плечу словно бы в извинение, хотя на памяти Кусанаги Микото ещё ни разу не перед кем не извинялся. Так что внезапный приступ благодушия вполне мог быть вызван вновь обретённой свободой.

- Не делай резких движений, - всё ещё раздражённо напутствовал его Кусанаги, когда они остановились на перекрёстке неподалёку от дома Суо, готовые распрощаться. – И соблюдай постельный режим.

- Чёрта с два, - фыркнул Микото.

В глазах Изумо вопреки суровому настрою зажглись весёлые искры.

- Береги себя, Король, – лучезарно улыбнулся Тоцука. – До скорого!

И первым отправился восвояси. Минута – и хрупкая фигурка уже скрылась за углом.

Кусанаги вздохнул.

- Присмотрю за ним, пока ты не у дел, - подмигнул он Микото, а тот просто кивнул. – Но не пропадай надолго. Мальчишке нужен его Король.

Со смехом увернувшись от подзатыльника, Изумо зашагал по залитой полуденным солнцем улице.

- Вот увидишь, надолго его не хватит! – весело крикнул он, помахав Суо на прощание.

*

Как Кусанаги и предсказывал, уже на следующий день Тоцука прибежал проведать друга.

Микото, куривший на крыльце, усмехнулся, услышав знакомое:

- Привет, Король!

Звонкий голос мальчишки гнал прочь смутное тёмное чувство, которое преследовало Суо с самого утра. То ли зудящее желание надавать кому-нибудь по шее, то ли просто досада на собственное тело, которое предательски ломило после вчерашнего падения.

Тоцука присел перед ним на корточки и замер на миг, улыбаясь широко и открыто.

- Как себя чувствуешь, Король? – он осторожно протянул руку, как будто в клетку к дикому зверю, забрал у Микото недокуренную сигарету и затушил её об асфальт.

Вместо ответа тот сгрёб парнишку за шиворот и усадил рядом.

- Звенит. В голове, - голос у Суо был хриплым, словно гравий перекатывался под колёсами грузовика, а взгляд янтарных глаз, оказавшихся вдруг так близко, - пристальным, испытующим, будто Микото пытался сообщить о своём желании с помощью телепатии. Впрочем, Тоцука и так понял, что от него хотят. Без лишних вопросов он обхватил рыжеволосую голову руками и мягко притянул к себе.

Как и прежде, Микото не слышал не единого слова. Всё сказанное сливалось воедино, становясь благодатной прохладой родниковой воды, которая наполняла его изнутри, утоляла неведомую жажду, уносило прочь тревогу, побуждавшую искать драки. Время исчезло, осталось только ощущение ласкового прикосновения.

Микото умиротворённо улыбнулся и прикрыл глаза.

- Так лучше, Король? – спросил Тоцука.

Суо удовлетворённо проворчал что-то в ответ.

- Лучше… – едва слышно повторил мальчишка, боясь шевельнуться и спугнуть настроение, хотя от нахлынувших чувств готов был прокричать об этом на весь Шидзуме.

Он был так счастлив, что может помочь Королю, так счастлив, что способен принести пользу, быть _нужным_, чувствовать себя тем, в ком _нуждаются_… и потому пропустил момент, когда Микото решил: с лечением на сегодня покончено.

- Король! – Тоцука со смехом повалился на крыльцо, отбиваясь от неожиданной атаки. – Тебе полегчало?

Суо издал утробный звук и растянулся рядом с ним с новой сигаретой в зубах.

Горький дым устремился в ясное небо. Их взгляды устремились за дымом.

- Он уже спрашивал? – спустя некоторое время осведомился Микото, как будто в продолжение давнего разговора.

Тоцука потянулся и перекатился на живот. Вопрос, казалось, его ничуть не удивил.

- Спрашивал, - задумчиво проговорил он, вычерчивая на стёртых камнях неведомые символы.

- Хм.

- Скоро спросит у тебя, Король.

Суо лишь хмыкнул и вдохнул новую порцию никотина.

- Вряд ли его устроит ответ, - лениво протянул он.

Тоцука взглянул на него с любопытством и лёгким беспокойством, не зная, следует ли ему опасаться и если да, то чего: насмешки ли, новых вопросов, недоумения.

- Потому что я не представляю, что за чушь ты несёшь, - грубовато заметил Микото, но светловолосый мальчишка вовсе не обиделся.

Напротив, он рассмеялся, звонко, окрылённо, так, как смеются только очень счастливые люди. И мысленно попросил прощения у Мори Огая за непочтительность своего друга и за столь смелое обращение с художественным произведением. В конце концов, мог ли он предположить, что строки из «Танцовщицы» станут его палочкой-выручалочкой?

Или же дело было в чём-то совершенно другом?..

@темы: friends, k-Manga, Kusanagi Izumo, Suoh Mikoto, k project, PG-13, fanfiction

---

Перевод Radio Drama – Chapter 5 Butler Café

[Anri Kohaku]

Исправления и советы приветствуются. Благодарности приветствуются вдвойне)
Просьба без разрешения материалы не копировать.
Перевод с японского на английский
Перевод на русский под картинкой.

K Radio Drama. Tale 5: Butler Cafe

Ята, Камамото: Йощаааа!
Камамото: Ята-сан!
Ята: А?
Камамото: Это нечестно!
Ята: Что такое? Это ты тут все преувеличиваешь!
Камамото: А?!

Девушка А: Эй, эй, я слышала, что бармен здесь очень классный!
Девушка Б: О, как здорово! Бар тоже выглядит неплохо, давай зайдем и посмотрим.
Ята, Камамото: *неразборчиво спорят*
Кусанаги: Добро пожаловать.
Девушки: А! И-извините!
Ята: А?
Камамото: Только что сюда заходили посетительницы?
Кусанаги: Эй, вы! Уж не из-за того ли, что вы, бесполезные болваны, постоянно зависаете здесь, клиенты никогда не задерживаются! Особенно девушки! Я содержу этот бар ради того, чтобы хоть одна девушка-посетитель пришла сюда, и я даже подобрал меню, которое подходит именно для девушек. И если говорить о единственной посетительнице, которая здесь бывает, мне хватит одного взгляда, чтобы потерять аппетит. Что за черт, что за черт, что за черт! Что за черт!
Тоцука: Верно! У меня есть отличная идея!
Кусанаги: М?
Тоцука: *шепчет*
Кусанаги: Угу.

Кусанаги: Итак, с этого момента бар превращается в кафе «Хомра» с официантами-дворецкими. Вы, парни, в костюмах дворецких должны обращаться с посетительницами… нет, с мадам и леди по-джентельменски.
Ята: Кусанаги-сан… Этот костюм довольно смущающий. И галстук тоже немного тесный.
Кусанаги: А? У тебя какие жалобы на этот счет? Готовы?
Все: Да~
Кусанаги: О! Посетители! Я подам вам пример, а вы попытайтесь повторить за мной.
Добро пожаловать, госпожа.
Камамото: Добро пожаловать, госпожа.
Тоцука: Добро пожаловать, госпожа.
Ята: Добро пожаловать! Сколько вас человек? Давайте покажу, куда сесть.
Кусанаги: Прошу прощения. Сегодня мы подаем чай Даржилинг, имеющий особый аромат с добавлением чарующих ноток розы и сладкого благоухания персика.
Камамото: А вот чашки из коллекции Ричарда Джинори «Vedute Firenze».
Тоцука: Я слышал, что эти чашки и правда дорогие. О, но это не мое хобби, а Кусанаги-сана.
Ята: А! Может, сядете все вместе за ближний столик?
Кусанаги: Прошу прощения за ожидание. Вот набор для обеденного чаепития. Тыквенный пирог, сэндвич с говяжьей солониной, сельдереем, луком, помидорами черри и маринованными огурцами.
Камамото: Вы также можете на свой вкус выбрать взбитые сливки или малиновый конфитюр к булочкам.
Тоцука: О, попробуйте еще сата андаги! Сейчас это весьма популярное блюдо окинавской кухни.
Ята: Не хотите картошку-фри?
Кусанаги: Это фаст-фуд!
Кусанаги: Ахаха… Что ж, милые леди, я вас оставлю, приятно проведите время.
Камамото: Если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, позвоните в этот колокольчик.
Тоцука: Если приобретете членскую карту, сможете накапливать баллы. Когда насобираете 200 баллов, сможете сфотографироваться с любимым дворецким. Однако для Кусанаги-сана понадобится 400 баллов.
Ята: Пожалуйста, следующий заказ передайте через дистанционное управление.
Кусанаги: Караоке?!
Ята: Ва!
Кусанаги: Ята-чан… Не стесняйся.
Ята: Это потому что я никогда таким раньше не занимался. И среди посетителей одни девушки.
Кусанаги: Не валяй дурака из-за стеснительности. Попробуй сделать, как следует! Посмотри посетительнице в глаза, будь привлекательным, будь собой, и заговори с девушками!
Ята: Не могу!
Кусанаги: А ты попробуй.
Ята: Д-д-добро п-п-п-пожаловать, г-г-г-госпо...
Кусанаги: Ох, серьезно. Из этого ничего не выйдет. И Тоцука тоже ведет себя, как ему хочется. Что ж, изысканные или нет, но наши парни имеют и хорошие стороны. Хм, если подумать, один из них делал все довольно хорошо. Чей это голос?
Камамото: А… мой.
Кусанаги: Камамото?!
Камамото: Ох, из-за того, что я делал этот хороший голос, я проголодался. Хотя это всего лишь три диалога.

Тоцука: Король, доброе утро!
Ята, Камамото: Микото-сан, салют!
Суо: А? Что это с вами, оделись в эти странные вещи. Сити-го-сан*, Ята?
Ята: Сити-го-сан. Как жестоко!
Камамото: *смеется*
Ята: Получай, Камамото!
Камамото: О… Пуговица оторвалась.
Ята: Ха, толстяк!
Тоцука: Эй, эй! А может, и ты попробуешь сказать эту фразу, Король?
Суо: Хм?
Ята: П-погоди, Тоцука-сан! Что ты такое говоришь Микото-сану?
Тоцука: Все в порядке, в порядке.
Суо: Госпожа, добро пожаловать,

*Сити-го-сан – традиционный праздник для детей трех, пяти и семи лет. В этот день дети одеваются формально согласно западному стилю.

@темы: Kamamoto Rikio, Kusanagi Izumo, Suoh Mikoto, Yata Misaki, k project, Totsuka Tatara, radio drama

---

Перевод DRAMA CD - I’ll be the strap and you’ll be naked

[Anri Kohaku]

Снова принесла вам драмку. В этот раз Широ и Куро, и все еще истории про подвески на телефон.
K Anikuji ver.3 DRAMA CD - I’ll be the strap and you’ll be naked

Исправления и советы приветствуются. Благодарности приветствуются вдвойне)
Просьба без разрешения материалы не копировать.
Перевод с японского на английский Hikikomori-sama
Перевод на русский под картинкой.

I’ll be the strap and you’ll be naked

Куро: Вот так… готово.
Широ: Куро, что ты делаешь? Шьешь?
Куро: Да, подвеска с Ичигеном-сама разошлась в нескольких местах. Я чинил ее.
Широ: Это потому, что ты постоянно трёшься об нее щекой, так что не удивительно, что она порвалась.
Куро: Не преувеличивай факты. Я не трусь об нее щекой, Ичиген-сама не домашний пес.
Широ: Пх.
Куро: Что смешного?
Широ: Ничего, просто странно представлять, как ты трешься щекой о собаку.
Куро: Ничего странного. Мне нравятся животные. Хотя эта бесстыжая кошка – исключение.
Широ: Эй, Куро, дай получше разглядеть подвеску.
Куро: Я не против, но будь с ней осторожен. Пускай это и кукла, но все равно это Ичиген-сама.
Широ: Да-да. О~, если взглянуть еще раз, она и правда хорошо сделана. Структура ткани, будто у кимоно.
Куро: Лучше обрати внимание на выражение лица.
Широ: А, прости. М! У него очень интеллектуальное и спокойное выражение.
Куро: В пределах своих способностей я не мог передать его черты идеально, однако как для новичка, думаю, я справился хорошо.
Широ: Тебе правда нравится Ичиген-сама, да?
Куро: Конечно! В этом мире вообще существует кто-то, кому не нравится Ичиген-сама? Если да, тогда с его душой что-то не в порядке. М, хорошо. С этого места я должен подробно объяснить, каким прекрасным человеком был Ичиген-сама.
Широ: Нет-нет-нет, с этого места, говоришь? Я уже слышал это много, много раз.
Куро: Не стоит смущаться, если речь идет об Ичигене-сама, я могу говорить 3 дня без остановки. Ичиген-сама…
Широ: Умм, что же мне делать? Знаю. Вот, я возвращаю.
Куро: Мм.
Широ: Эй, в следующий раз сделай куклу в виде Куро, я буду носить ее как подвеску на телефоне. Куро ведь прямо как сторожевой пес, это будет отличным амулетом.
Куро: Нарываешься на драку?
Широ: Шутка! Я просто шучу, ладно? Все, давай не будем поднимать оружие.
Куро: Хм.
Широ: Хотя я действительно хочу такую подвеску.
Куро: Ладно, я подумаю над этим. Хотя делать куклу в виде себя, это немного… Но раз ты просишь.

~

Куро: В чем дело? Мое тело не двигается. Не могу даже голосу подать. Неужели, это и есть сонный паралич?
Широ: Я дома! Хм? Ни Куро, ни Неко нет?
Куро: Это ты, Широ? Я здесь!
Широ: Показалось, будто кто-то позвал меня только что. Всего лишь воображение. О, мой КПК! Так вот где он был.
Куро: Что такое? Обзор вдруг…
Широ: Все это время он лежал в моей комнате. Я рад, что не потерял его на улице.
Куро: Лицо Широ прямо передо мною.
Широ: Хм? Что это за подвеска? Тун-тун.
Куро: А! Ч-что ты… Прекрати! Прекрати тыкать. Щекотно.
Широ: Она напоминает Куро. А, наверное, это Куро сделал.
Куро: Да что за ситуация такая? Я стал подвеской на телефон? Это не смешно. Хотя я думал о ней с тех пор, как Широ попросил, но это же не значит, что я сам должен был стать подвеской! Да ни за что!
Широ: Хотя лучше бы он не вешал на мой КПК всякие странные вещи.
Куро: Что значит странные? Нет. Я не вещь, определенно!
Широ: Не важно, она ведь хорошо сделана. Даже морщинка между бровями выполнена точно.
Куро: Как грубо, у меня нет никакой морщинки между бровями! Нет ведь, правда?
Широ: Куро, тебе и правда приходится тяжело.
Куро: Да с кем ты разговариваешь.
Широ: И все же это именно я постоянно вывожу Куро из себя. Что мне делать, если из-за меня Куро скоро облысеет.
Куро: Не стоит об этом переживать, потому что я не лысею.
Широ: Все будет хорошо, Куро. Даже если облысеешь, я все равно останусь твоим другом.
Куро: Я уже сказал, что не полысею! И почему ты будто смотришь на меня свысока.
Широ: Я уверен, что у Куро нет больше друзей кроме меня. Тун-тун.
Куро: Ух, не тыкай меня, когда говоришь грубости!
Широ: *щекочет*
Куро: А. Н-не щекочи. Ах, не так, только не там! Нн!
Широ: Проголодался.
Куро: А! Эй, не бросай меня так внезапно. С вещами… Нет, с людьми нужно обращаться бережней.
Широ: Что-нибудь есть в холодильнике? Ох, пусто. И наш шеф-повар не дома, будь я проклят.
Куро: М? Это он обо мне? Ты говоришь обо мне?
Широ: Черт, Куро бесполезен, если пропадает в такой момент. Будто нет больше смысла в жизни.
Куро: Ты жестокий.
Широ: Ничего не поделать. Раз нечего есть, я, пожалуй, разденусь.
Куро: А? Погоди. Что? Что ты делаешь?
Широ: Раздеться…. Полностью! Хотя я держал это в секрете от Куро и Неко, правда в том, что я нудист.
Куро: Что?!
Широ: Честно говоря, было тяжело заставлять Неко носить одежду, ведь ничего плохого в том, чтобы быть голым, верно?
Куро: Нет-нет-нет!
Куро: Даже если становишься в позы бодибилдера, у тебя нет мускулов, чтобы хвастаться, разве не так?
Широ: Ах, что может быть лучше, чем быть голым. *** культура и это крайность.
Куро: Совершенно неправильно.
Широ: Как бы сказать, такое чувство, будто каждая клетка моего тела оказалась на свободе. Чем бы заняться? Может, пойти на пробежку в таком виде?
Куро: Прекрати. Что угодно, только не это!
Широ: Не понимаю, зачем в мире существует такая вещи как одежда. Именно одежда увеличивает пропасть между людьми, и нам все сложнее понимать друг друга. Я уверен, на Земле настанет мир, если мы все избавимся от одежды.
Куро: Да черта с два! Даже если и так, я не хочу жить в таком мире.
Широ: Ах, знаю, у меня есть отличная идея. Можно ли использовать силу Короля, чтобы заставить всех раздеться?
Куро: Ичиген-сама! Как я и думал, этот человек зол и порочен. Его необходимо убить, убить прямо сейчас. М-мое тело не двигается. Почему? Почему я стал подвеской в такой переломный момент. Ошибка всей жизни Ятогами Куро.
Широ: Я назову это «Операция обнаженное человечество». И первый шаг к этому…
Куро: А? В чем дело? Что ты задумал?
Широ: Я заставлю Куро раздеться и буду бегать вместе с ним по пляжу. Да, Куро?
Куро: Ты все-таки заметил меня? П-прекрати!

~

Широ: О, ты проснулся, Куро. Кажется, тебе снился кошмар. Все в порядке?
Куро: Я спал?
Широ: М. Ты не часто дремлешь посреди дня.
Куро: Это был сон. Теперь с моим телом и с голосом все в порядке.
Широ: Куро?
Куро: Сон. Какое облегчение.
Широ: Так тебе приснилось что-то плохое?
Куро: А? Это было ужасно.
Широ: Эй, Куро. Извини, ты только что проснулся, и все же…
Куро: Что?
Широ: Я собирался начать осуществление своего плана.
Куро: К-какого? Это… не говори мне, что…
Широ: Ты бы не мог раздеться?
Куро: Это был не просто сон!

@темы: cd-drama, translation, Isana Yashiro, Yatogami Kuroh, k project