[kproject]

Автор: Noah Leroy
Название: Дурные предзнаменования.
Фэндом: K-project
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Фушими Сарухико/Ята Мисаки
Жанры: слэш, романтика
Предупреждения: ООС, нецензурная лексика.
Размер: драббл
То, что день будет дерьмовым, Фушими понял еще ночью, когда вернулся с затянувшейся вечерней смены, и обнаружил, что его любимый хомячок застрял головой в своем же колесе и свернул шею. Сарухико справедливо решил, что это дурное предзнаменование, надел черные траурные носки и со всеми почестями закопал маленького Яту в соседском дворе. Когда последняя дань вежливости и нежности любимцу была отдана, Фушими принял душ, поужинал предполагаемой, по крайней мере, так говорилось на этикетке, курицей, и лег спать. Но не тут-то было. Ведь когда он, наконец, с удобством устроился на своем жестком диване, какой-то явно не деликтоспособный гражданин выбил ему окно кирпичом, заливаясь при этом счастливым смехом. Зимой. Скептровец решил отомстить этому блаженному завтра, справедливо рассудив, что утро вечера мудренее и закрыл дыру в окне единственным подходящим по размеру куском фанеры. Собственно, кусок тот был не простой фанерой, а старым подарком Кусанаги-сан на его, Фушими, первый день рождения вне Хомры. На нем чьей-то искусной рукой была изображена пародия на старую японскую эротическую гравюру, только место бравого самурая занимал обнаженный Фушими, а его жену заменял нагой Ята. И не то чтобы Сарухико было приятно подобное сравнение, но чувство юмора Кусанаги-сан он оценил и злосчастную гравюру выбрасывать не стал. Как оказалось, не зря. С умилением взглянув на томную мордашку Яты, скептровец закрыл глаза и забылся, наконец, блаженным сном. Чтобы утром не услышать злосчастный будильник и опоздать на работу. Но вернемся ко дню. Он действительно складывался весьма неудачно: подлеца, разбившего окно, он так и не нашел, выговор за опоздание в виде патрулирования улиц, что не входило в его обязанности вот уже год, получил, ведь начальство совершенно не волновал его хомячок. И весь день контролировал общественный порядок в весьма злачных местах. Он, третий, если не второй по силе в Скептре! Когда с шумной стайкой проституток, приставучим трансвеститом, в стельку пьяным коллегой, малолетней воровкой, агрессивным вегетарианцем, парадом феминисток, невесть как сюда забредших, было покончено, а на город опустились сумерки, измотанный Фушими думал, что его уже ничем не удивить. Но, конечно же, он ошибался. Скептровец уже готов был покинуть свой пост, когда из-за угла выплыло знакомое рыжее и явно не трезвое существо. Цепляясь за стеночку, Ята медленно и упорно шел куда-то, непонятно куда. И удивляло даже не само место встречи, сколько состояние этого рыжего недоразумения. За довольно долгие сроки их дружбы, Фушими никогда не видел его пьяным. И, вероятно, на нынешнее состояние его бывшего друга были веские причины. Такие, например, как годовщина их знакомства, но об этом думать не хотелось. Да и вряд ли это было настоящей причиной. Скорее всего, просто получил выговор от обожаемого Короля. Да, наверное, так и есть. Но Фушими не был бы собой, если бы не:
- Ми-са-ки, вот уж кого не ожидал увидеть в подобном месте. Как же тебя, с твоим-то ростом, пустили в столь злачные места?
- Пошел прочь, предатель, - заплетающимся языком прошипел Ята, цепляясь за стену и пытаясь пройти мимо.
- Ну что же ты, не рад старому другу?
- Макака, мне повторить дважды или сразу браться за биту?
- Какой же ты жестокий, Ми-са-ки, Хомра на тебя дурно влияет. Я, знаешь ли, беспокоюсь, - пропел Фушими и тут же был схвачен за грудки и обдан винными парами.
- Не смей открывать свой грязный рот, Хомра для тебя должна быть словом-табу, чертова ты Макака!
Взгляд непривычно серьезный для пьяного человека выразил такой гнев, который голосу никогда не удастся передать. Не то чтобы это расстраивало, но все же Ята был, наверное, единственным человеком, об испорченных отношениях с которым он жалел. Жалел и портил дальше, чтобы не остаться простым вхожим в его жизнь знакомым. Но опустим лирику. Фушими ощутил во рту горький привкус резины и сглотнул. День действительно был дерьмовым, но он продолжал улыбаться. Да хотя бы назло.
- Я уверен, что Хомра тут ни при чем, только я мог настроить тебя так против себя. Но что же, - Сарухико протянул бывшему напарнику руку, - пошли-ка отсюда, сам ты явно не дойдешь.
- Отъебись, Макака.
- Хватайся, сказал. Иначе сдам тебя прямо в вытрезвитель, сам потом будешь объясняться с Кусанаги-сан и Микото-сан.
- Отъ-е-би-сь!
- Повторяю в последний раз, а затем оглушаю и волочу, - протянутая рука начала мерзнуть, поэтому Фушими просто взял того под локоть и потащил брыкающегося Мисаки почти насильно. Они оба знали, что сопротивляйся тот в полную силу, и скептровец бы его не удержал, но оба об этом молчали. Ята ворчал и спал на ходу, а Фушими лишь крепче сжимал замерзшие пальцы.
- А я дарил тебе перчатки, но куда там, Макака. Отморозишь пальцы – только рад буду.
- Знаю, Мисаки, знаю.
Следует сказать, что добирались они достаточно проблемно, учитывая постоянно спотыкающегося Яту и перепалки на каждом шагу. Лестница показалась им и вовсе непреодолимым трамплином, но, в конце концов, и с ней было покончено. И когда они, наконец, ввалились в холодную холостяцкую квартиру, Ята почти висел на Фушими. Нащупав выключатель и подарив негостеприимной комнате свет, скептровец понял, что сделал это зря: прямо напротив них было то самое злосчастное окно, с той самой фанерой, которую, несмотря на нетрезвое состояние Мисаки отлично разглядел. Он буквально приклеился к ней ошарашенным взглядом и несколько раз удивленно моргнул. Резко покраснев, он отскочил от Фушими, нервно потер щеку.
- Вот уж, сколько знакомы, но никогда не думал…
Сарухико заливисто рассмеялся, схватил красного Яту за запястье и притянул к себе.
- Просто подарок Кусанаги-сан. Поверь, твой невинный зад меня интересует не больше задницы Какамото. Все, хватит недоверчиво пялиться на меня. Марш в душ, Ми-са-ки, от тебя воняет.
- Пидор, - выплюнул хомровец, но в душ унесся пристыжено.
В конце концов, диван был только один, что смутило Яту, но не до такой степени, как ожидал Фушими: им часто раньше приходилось делить один матрац - все же улица не позволяла быть особенно избирательными. Другое дело, что доверять Сарухико он стал намного меньше и лег на край разваливающегося дивана. Но холод сделал свое дело, и скоро Ята придвинулся ближе, перетягивая одеяло на себя.
Фушими недовольно фыркнул и притянул это рыжее недоразумение к себе, обмотав их обоих одеялом, настолько плотно, что все это напоминало кокон. Он был доволен своей новой жизнью, положением, кланом и ни за что бы не променял все это на прежнее существование, но как же не хватало ему этого теплого придурка под боком, так уютно сопящего и пытающегося притвориться спящим. Сарухико глубоко вздохнул, даже не пытаясь избавиться от этого чувства болезненной удовлетворенности, теплом разливающегося в его груди, и прижал Яту к себе еще крепче. Кажется, тот настолько усердно притворялся, что и правда уснул. И совершенно не уместна здесь была горькая нежность, разъедающая все существо Фушими, уж её он загнал на самые окраины своей предполагаемой души и прижался губами к горячему лбу Мисаки.
- Я солгал. Все же твой аккуратный зад интересует меня больше, чем задница Какамото.
- Отъебись, - пробурчал Ята, уткнувшись куда-то в шею Сарухико и через несколько минут уже ровно засопел.
А Фушими еще долго лежал, разглядывая пустую клетку и рыжую макушку рядом с собой, и думал, что иногда дурные предзнаменования – всего лишь предвестники перемен. И день, в конечном счете, не такой уж и дерьмовый.